Неточные совпадения
Да разметать наскоро старый забор, что
возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже
на планировку.
Ах, боже мой! я и позабыл, что
возле того забора навалено
на сорок телег всякого сору.
Левин присел
на окне
возле брата.
Я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал
на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала
возле него. Выразительные глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать дверь и броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
Когда дым рассеялся,
на земле лежала раненая лошадь и
возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался
на утес; хотелось мне его снять оттуда — да не было заряда готового!
Через несколько минут он был уже
возле нас; он едва мог дышать; пот градом катился с лица его; мокрые клочки седых волос, вырвавшись из-под шапки, приклеились ко лбу его; колени его дрожали… он хотел кинуться
на шею Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку.
Она не дослушала, отошла прочь, села
возле Грушницкого, и между ними начался какой-то сентиментальный разговор: кажется, княжна отвечала
на его мудрые фразы довольно рассеянно и неудачно, хотя старалась показать, что слушает его со вниманием, потому что он иногда смотрел
на нее с удивлением, стараясь угадать причину внутреннего волнения, изображавшегося иногда в ее беспокойном взгляде…
Наконец он остановился, будто прислушиваясь к чему-то, присел
на землю и положил
возле себя узел.
Он стал
на колени
возле кровати, приподнял ее голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
— Я знала, что вы здесь, — сказала она. Я сел
возле нее и взял ее за руку. Давно забытый трепет пробежал по моим жилам при звуке этого милого голоса; она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами: в них выражалась недоверчивость и что-то похожее
на упрек.
Войдя в залу, я спрятался в толпе мужчин и начал делать свои наблюдения. Грушницкий стоял
возле княжны и что-то говорил с большим жаром; она его рассеянно слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам;
на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор.
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук
возле печи составляли всю ее мебель.
На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил
на стол, разостлал бурку
на лавке, казак свою
на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Наконец я ей сказал: «Хочешь, пойдем прогуляться
на вал? погода славная!» Это было в сентябре; и точно, день был чудесный, светлый и не жаркий; все горы видны были как
на блюдечке. Мы пошли, походили по крепостному валу взад и вперед, молча; наконец она села
на дерн, и я сел
возле нее. Ну, право, вспомнить смешно: я бегал за нею, точно какая-нибудь нянька.
Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились
возле духана. [Духан — харчевня, трактир, мелочная лавка.] Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку
на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, — а эта гора имеет около двух верст длины.
На другой день рано утром мы ее похоронили за крепостью, у речки,
возле того места, где она в последний раз сидела; кругом ее могилки теперь разрослись кусты белой акации и бузины. Я хотел было поставить крест, да, знаете, неловко: все-таки она была не христианка…
Я не обращал внимание
на ее трепет и смущение, и губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не сказала; мы ехали сзади: никто не видал. Когда мы выбрались
на берег, то все пустились рысью. Княжна удержала свою лошадь; я остался
возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения.
Взмостился ли ты для большего прибытку под церковный купол, а может быть, и
на крест потащился и, поскользнувшись, оттуда, с перекладины, шлепнулся оземь, и только какой-нибудь стоявший
возле тебя дядя Михей, почесав рукою в затылке, примолвил: «Эх, Ваня, угораздило тебя!» — а сам, подвязавшись веревкой, полез
на твое место.
Потом в продолжение некоторого времени пустился
на другие спекуляции, именно вот какие: накупивши
на рынке съестного, садился в классе
возле тех, которые были побогаче, и как только замечал, что товарища начинало тошнить, — признак подступающего голода, — он высовывал ему из-под скамьи будто невзначай угол пряника или булки и, раззадоривши его, брал деньги, соображаяся с аппетитом.
«Полковник чудаковат», — подумал <Чичиков>, проехавши наконец бесконечную плотину и подъезжая к избам, из которых одни, подобно стаду уток, рассыпались по косогору возвышенья, а другие стояли внизу
на сваях, как цапли. Сети, невода, бредни развешаны были повсюду. Фома Меньшой снял перегородку, коляска проехала огородом и очутилась
на площади
возле устаревшей деревянной церкви. За церковью, подальше, видны были крыши господских строений.
Барин уже ехал
возле него, одетый,
на дрожках — травяно-зеленый нанковый сюртук, желтые штаны и шея без галстука,
на манер купидона!
Из-за хлебных кладей и ветхих крыш возносились и мелькали
на чистом воздухе, то справа, то слева, по мере того как бричка делала повороты, две сельские церкви, одна
возле другой: опустевшая деревянная и каменная, с желтенькими стенами, испятнанная, истрескавшаяся.
Губернатор, который в это время стоял
возле дам и держал в одной руке конфектный билет, а в другой болонку, увидя его, бросил
на пол и билет и болонку, — только завизжала собачонка; словом, распространил он радость и веселье необыкновенное.
Даже сам Собакевич, который редко отзывался о ком-нибудь с хорошей стороны, приехавши довольно поздно из города и уже совершенно раздевшись и легши
на кровать
возле худощавой жены своей, сказал ей: «Я, душенька, был у губернатора
на вечере, и у полицеймейстера обедал, и познакомился с коллежским советником Павлом Ивановичем Чичиковым: преприятный человек!»
На что супруга отвечала: «Гм!» — и толкнула его ногою.
Селифан помог взлезть девчонке
на козлы, которая, ставши одной ногой
на барскую ступеньку, сначала запачкала ее грязью, а потом уже взобралась
на верхушку и поместилась
возле него. Вслед за нею и сам Чичиков занес ногу
на ступеньку и, понагнувши бричку
на правую сторону, потому что был тяжеленек, наконец поместился, сказавши...
— Направо, что ли? — с таким сухим вопросом обратился Селифан к сидевшей
возле него девчонке, показывая ей кнутом
на почерневшую от дождя дорогу между ярко-зелеными, освеженными полями.
Возле Бобелины, у самого окна, висела клетка, из которой глядел дрозд темного цвета с белыми крапинками, очень похожий тоже
на Собакевича.
Двое жиденков, как две домашние собачки, легли
на полу
возле шкафа.
Он прямо подошел к отцовскому возу, но
на возу уже его не было: Остап взял его себе под головы и, растянувшись
возле на земле, храпел
на все поле.
На переднем плане,
возле самых усачей, составлявших городовую гвардию, стоял молодой шляхтич или казавшийся шляхтичем, в военном костюме, который надел
на себя решительно все, что у него ни было, так что
на его квартире оставалась только изодранная рубашка да старые сапоги.
— Хорошо, будет. Стой здесь,
возле воза, или, лучше, ложись
на него: тебя никто не увидит, все спят; я сейчас ворочусь.
За такое позорное дело привязали его
на базаре к столбу и положили
возле дубину, чтобы всякий по мере сил своих отвесил ему по удару.
Часть военных всадников бросилась заботливо рассматривать толпы народа. Янкель побледнел как смерть, и когда всадники немного отдалились от него, он со страхом оборотился назад, чтобы взглянуть
на Тараса; но Тараса уже
возле него не было: его и след простыл.
Возле телег, под телегами и подале от телег — везде были видны разметавшиеся
на траве запорожцы.
— Хорошо, — сказал Тарас и потом, подумав, обратился к козакам и проговорил так: — Жида будет всегда время повесить, когда будет нужно, а
на сегодня отдайте его мне. — Сказавши это, Тарас повел его к своему обозу,
возле которого стояли козаки его. — Ну, полезай под телегу, лежи там и не пошевелись; а вы, братцы, не выпускайте жида.
Меж тем
на палубе у грот-мачты,
возле бочонка, изъеденного червем, с сбитым дном, открывшим столетнюю темную благодать, ждал уже весь экипаж. Атвуд стоял; Пантен чинно сидел, сияя, как новорожденный. Грэй поднялся вверх, дал знак оркестру и, сняв фуражку, первый зачерпнул граненым стаканом, в песне золотых труб, святое вино.
Они подошли к дому; то был действительно трактир Меннерса. В раскрытом окне,
на столе, виднелась бутылка;
возле нее чья-то грязная рука доила полуседой ус.
В коридоре было темно; они стояли
возле лампы. С минуту они смотрели друг
на друга молча. Разумихин всю жизнь помнил эту минуту. Горевший и пристальный взгляд Раскольникова как будто усиливался с каждым мгновением, проницал в его душу, в сознание. Вдруг Разумихин вздрогнул. Что-то странное как будто прошло между ними… Какая-то идея проскользнула, как будто намек; что-то ужасное, безобразное и вдруг понятое с обеих сторон… Разумихин побледнел как мертвец.
Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль
на ней всегда такая черная.
— Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта
на ключ.
Возле дверей стоит стул, всего один стул в обеих комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя
на стуле, два вечера сряду, оба раза часа по два, — и, уж конечно, мог узнать что-нибудь, как вы думаете?
Он
на Фонтанке жил, я
возле дом построил,
С колоннами! огромный! сколько стоил!
Она встала и направилась к дверям. Княжна посмотрела вокруг с таким выражением, как бы желала сказать: «Посмотрите, посмотрите, как я изумляюсь!» — и опять уставилась
на Аркадия, но он возвысил голос и, переглянувшись с Катей,
возле которой сидел, продолжал чтение.
Толстый сизый голубь прилетел
на дорогу и поспешно отправился пить в лужицу
возле колодца.
Анна Сергеевна быстро перешла комнату и села
на кресло
возле дивана,
на котором лежал Базаров.
Между тем Николай Петрович тоже проснулся и отправился к Аркадию, которого застал одетым. Отец и сын вышли
на террасу, под навес маркизы;
возле перил,
на столе, между большими букетами сирени, уже кипел самовар. Явилась девочка, та самая, которая накануне первая встретила приезжих
на крыльце, и тонким голосом проговорила...
Арина Власьевна сидела
на низенькой скамеечке
возле двери и только по временам уходила молиться; несколько дней тому назад туалетное зеркальце выскользнуло у ней из рук и разбилось, а это она всегда считала худым предзнаменованием; сама Анфисушка ничего не умела сказать ей.
В Никольском, в саду, в тени высокого ясеня, сидели
на дерновой скамейке Катя с Аркадием;
на земле
возле них поместилась Фифи, придав своему длинному телу тот изящный поворот, который у охотников слывет «русачьей полежкой».
— Та осина, — заговорил Базаров, — напоминает мне мое детство; она растет
на краю ямы, оставшейся от кирпичного сарая, и я в то время был уверен, что эта яма и осина обладали особенным талисманом: я никогда не скучал
возле них. Я не понимал тогда, что я не скучал оттого, что был ребенком. Ну, теперь я взрослый, талисман не действует.
— А чудаковат у тебя дядя, — говорил Аркадию Базаров, сидя в халате
возле его постели и насасывая короткую трубочку. — Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть
на выставку посылай!
— Напоминает мне ваше теперешнее ложе, государи мои, — начал он, — мою военную, бивуачную жизнь, перевязочные пункты, тоже где-нибудь этак
возле стога, и то еще слава богу. — Он вздохнул. — Много, много испытал я
на своем веку. Вот, например, если позволите, я вам расскажу любопытный эпизод чумы в Бессарабии.
Аркадий ощущал
на сердце некоторую робость, когда при первых звуках мазурки он усаживался
возле своей дамы и, готовясь вступить в разговор, только проводил рукой по волосам и не находил ни единого слова.