Неточные совпадения
Не казнь страшна: пращур [Пращур — предок.] мой умер
на лобном
месте, [Лобное
место — возвышение
на Красной площади, где иногда казнили государственных
преступников.] отстаивая то, что почитал святынею своей совести; отец мой пострадал вместе с Волынским и Хрущевым.
Это и теперь, конечно, так в строгом смысле, но все-таки не объявлено, и совесть нынешнего
преступника весьма и весьма часто вступает с собою в сделки: «Украл, дескать, но не
на церковь иду, Христу не враг» — вот что говорит себе нынешний
преступник сплошь да рядом, ну а тогда, когда церковь станет
на место государства, тогда трудно было бы ему это сказать, разве с отрицанием всей церкви
на всей земле: «Все, дескать, ошибаются, все уклонились, все ложная церковь, я один, убийца и вор, — справедливая христианская церковь».
Стало быть, надо было спешить
на место, в Мокрое, чтобы накрыть
преступника прежде, чем он, пожалуй, и в самом деле вздумал бы застрелиться.
И выходит, что общество, таким образом, совсем не охранено, ибо хоть и отсекается вредный член механически и ссылается далеко, с глаз долой, но
на его
место тотчас же появляется другой
преступник, а может, и два другие.
В 1872 г.
на Каре, как писал г. Власов в своем отчете, при одной из казарм совсем не было отхожего
места, и
преступники выводились для естественной надобности
на площадь, и это делалось не по желанию каждого из них, а в то время, когда собиралось несколько человек.
…Вы нас ожидаете, а мы все
на месте. Не могу добиться решительного ответа насчет Тобольска… скоро сказка сказывается, не скоро дело делается… Кажется государственные
преступники для того только рассыпаны по городам Сибири, чтобы кормить мясом в постные дни проезжающих ревизоров и утешать их в свободные часы от пустых и ничего не доказывающих смотров…
Следственно, если при таком строгом содержании, как в нашем остроге, при военном начальстве,
на глазах самого генерал-губернатора и, наконец, ввиду таких случаев (иногда бывавших), что некоторые посторонние, но официозные люди, по злобе или по ревности к службе, готовы были тайком донести куда следует, что такого-то, дескать, разряда
преступникам такие-то неблагонамеренные командиры дают поблажку, — если в таком
месте, говорю я,
на преступников-дворян смотрели несколько другими глазами, чем
на остальных каторжных, то тем более смотрели
на них гораздо льготнее в первом и третьем разряде.
Мне показалось, что я пропал, — подсидели меня эти люди, и теперь мне уготовано
место в колонии для малолетних
преступников! Когда так — все равно! Уж если тонуть, так
на глубоком
месте. Я сунул в руки приказчика псалтирь, он спрятал его под пальто и пошел прочь, но тотчас повернулся, и — псалтирь упал к моим ногам, а человек зашагал прочь, говоря...
Ученые юристы, обязанные оправдывать насилие власти, всё более и более отрицают право наказания и вводят
на место его теории невменяемости и даже не исправления, а лечения тех, которых называют
преступниками.
Потом выйдет
на сцену прокурор, скажет для проформы:"Ах, какое негодование возбуждает в душе моей этот ужасный
преступник, который даже не понимает, что сознайся он — давно бы его сослали
на поселение в Сибирь, в
места не столь отдаленные!" — и сядет.
— Послушайте, — взволнованно заговорил Игорь, — я прошу вас об одном… Я не шпион, a только разведчик, и не заслуживаю той позорной казни, которой вы хотите подвергнуть меня… Каждый истинный сын отечества поступил бы
на моем
месте так же, как и я. Это не преступление, a исполнение долга… Послушайте, господин лейтенант, неужели вы не можете дать своего начальнического приказа, и велеть меня расстрелять, как солдата, a не как
преступника, предателя, или шпиона?
В один день,
на позорной колеснице, в позорной одежде
преступника, он приближается к
месту казни. Толпа глядит
на него бесчувственно, иные даже насмехаются над его дикообразной физиономией. Он честит народ именем рабов, себя превозносит героем-мучеником за свободу отчизны.
Казнь над
преступниками была совершена 21 ноября. Убийцы Василий Андреев и Иван Дмитриев были повешены
на том самом
месте, где совершено убийство. К виселице были приговорены еще двое — Алексей Леонтьев и Федор Деянов, но виселица должна была достаться одному из них по жребию.
Павел Сергеевич, несмотря
на то, что был очень терпелив, вышел из себя, составил поставление об аресте и приказал старосте под строгим караулом отправить
преступника в село, где имел резиденцию, и посадить его в каталажку [
Место заключения — местное выражение.] при волостном правлении. Пока в поселке снаряжали подводу под арестанта, он велел подать себе лошадей и уехал. Толстых беспокоить он не решился.
Несколько недель жил я под полом, слышал оттуда барабанный бой пришедшего к монастырю войска, вопли, исторгаемые пыткою
на монастырском дворе, радостные восклицания народа; слышал рассказы, как около монастыря поднялась такая пыль, что одному другого за два шага нельзя было видеть, когда свели
преступников из обители и из Москвы
на одно
место; как Шакловитый, снятый с дыбы, просил есть и, наконец, как совершилась казнь над злодеями.
Привстав с земли, робко осязал он руку то у того, то у другого из окружавших его и, потупив взоры в землю, дрожал, как
преступник, пойманный
на месте преступления.
Лобным
местом называлась площадь, где казнили
преступников, где они теряли головы (лоб); она находилась в Китай-городе, тотчас же за кремлевской стеной, между двух ворот московской твердыни — Никольскими и Спасскими. В настоящее время
на этой площадке воздвигнут памятник князю Пожарскому и Кузьме Минину-Сухорукову.