Неточные совпадения
— Ведь вот, — говорил Катавасов, по привычке, приобретенной
на кафедре, растягивая свои слова, — какой был способный малый наш приятель Константин Дмитрич. Я говорю про отсутствующих, потому что его уж нет. И науку любил тогда, по выходе из
университета, и интересы имел человеческие; теперь же одна половина его способностей направлена
на то, чтоб обманывать себя, и другая — чтоб оправдывать этот обман.
Катерина Ивановна ужасно обрадовалась ему, во-первых потому, что он был единственный «образованный гость» из всех гостей и, «как известно, через два года готовился занять в здешнем
университете профессорскую
кафедру», а во-вторых потому, что он немедленно и почтительно извинился перед нею, что, несмотря
на все желание, не мог быть
на похоронах.
Германская философия была привита Московскому
университету М. Г. Павловым.
Кафедра философии была закрыта с 1826 года. Павлов преподавал введение к философии вместо физики и сельского хозяйства. Физике было мудрено научиться
на его лекциях, сельскому хозяйству — невозможно, но его курсы были чрезвычайно полезны. Павлов стоял в дверях физико-математического отделения и останавливал студента вопросом: «Ты хочешь знать природу? Но что такое природа? Что такое знать?»
Сорок лет спустя я видел то же общество, толпившееся около
кафедры одной из аудиторий Московского
университета; дочери дам в чужих каменьях, сыновья людей, не смевших сесть, с страстным сочувствием следили за энергической, глубокой речью Грановского, отвечая взрывами рукоплесканий
на каждое слово, глубоко потрясавшее сердца смелостью и благородством.
На счастье Н.П. Ланина, в это время молодой приват-доцент по полицейскому праву, уже сверкавший
на кафедре Московского
университета, В.А. Гольцев «за неблагонадежность и внедрение вредных идей молодежи» был лишен
кафедры.
— Еще бы! Это —
на первом плане. Вот, говорят, в Сибири
университет учреждают — непременно надобно, чтоб он хоть одну
кафедру на свой счет принял. Какую бы, например?
Я понял это, как намек
на то:"Не хотите ли быть оставленным при
университете по одной из моих
кафедр?"
6 марта, по вывешенному объявлению, студенты собрались в актовом зале
университета. Взошел
на кафедру ректор, Иван Ефимович Андреевский. С обычным своим жестом, простирая к студентам руки, он заговорил взволнованно...
— И вообще, голубчик… я все собирался поговорить с вами о вашей карьере. Вы — человек кабинетного труда. Вам прямая дорога —
на кафедру. Но для этого надо… чтобы вас оставили при
университете.
Они не могли понять, — он не выдал им своей тайны, — что заставляет его менять большой город, прекрасную практику,
кафедру старейшего русского
университета, которую он не нынче — завтра должен был занять,
на казенную службу в далекой Сибири.