Неточные совпадения
Мало ли, много ли тому времени прошло: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — стала привыкать к своему житью-бытью молодая дочь купецкая, красавица писаная, ничему она уж не дивуется, ничего не пугается, служат ей слуги невидимые, подают, принимают,
на колесницах без коней катают, в музыку играют и все ее повеления исполняют; и возлюбляла она своего господина милостивого, день ото дня, и видела она, что недаром он
зовет ее
госпожой своей и что любит он ее пуще самого себя; и захотелось ей его голоса послушать, захотелось с ним разговор повести, не ходя в палату беломраморную, не читая словесов огненных.
После ужина вошла она в ту палату беломраморну, где читала она
на стене словеса огненные, и видит она
на той же стене опять такие же словеса огненные: «Довольна ли
госпожа моя своими садами и палатами, угощеньем и прислугою?» И возговорила голосом радошным молодая дочь купецкая, красавица писаная: «Не
зови ты меня
госпожой своей, а будь ты всегда мой добрый господин, ласковый и милостивый.
На это отец объявил матушке, что он теперь припоминает, какая это
госпожа; что он в молодости знал покойного князя Засекина, отлично воспитанного, но пустого и вздорного человека; что его в обществе
звали «le Parisien», [Парижанин (фр.).] по причине его долгого житья в Париже; что он был очень богат, но проиграл все свое состояние — и неизвестно почему, чуть ли не из-за денег, — впрочем, он бы мог лучше выбрать, — прибавил отец и холодно улыбнулся, — женился
на дочери какого-то приказного, а женившись, пустился в спекуляции и разорился окончательно.
И не без основания: молодая
госпожа Мафальда, — так
звали его жену, — скучая скудными ласками престарелого супруга, с вожделением смотрела
на юных и красивых.
В санях, кроме Володи большого, Володи маленького и Софьи Львовны, находилась еще одна особа — Маргарита Александровна, или, как ее все
звали, Рита, кузина
госпожи Ягич, девушка уже за тридцать, очень бледная, с черными бровями, в pince-nez, курившая папиросы без передышки, даже
на сильном морозе; всегда у нее
на груди и
на коленях был пепел.
— Воля ваша, господин цейгмейстер, мои лошади не горшки, а я не горшечник, чтобы их жарить в этом пекле.
Госпожа баронесса настрого приказала поберечь их, во-первых, потому, что она любит всех животных, от лошади до кошечки, от попугая до чижичка, как вы изволите знать; во-вторых… эка бестия овод сел
на самый крестец Арлекина!.. эти зверьки привезены с острова Эзеля
на большом судне, как бишь его
звали?
Таня с некоторых только пор, а именно со времени начавшихся в Зиновьеве надежд
на молодого князя Лугового, стала титуловать свою молодую
госпожу, особенно как-то подчеркивая этот титул. Княжна Людмила Васильевна запрещала ей это, и Таня подчинялась в обыкновенные дни и
звала ее просто Людмила Васильевна, но когда бывали гости и несколько дней после их визитов Татьяна, будучи в дурном расположении духа, умышленно не исполняла просьбу своей
госпожи и каждую минуту
звала ее «ваше сиятельство».