Неточные совпадения
Опять пошли по узлу, по полтора, иногда совсем не шли. Сначала мы не тревожились, ожидая, что не сегодня, так завтра задует поживее; но проходили дни, ночи,
паруса висели, фрегат только качался почти
на одном месте, иногда довольно сильно, от крупной зыби, предвещавшей, по-видимому, ветер. Но это только слабое и отдаленное дуновение где-то, в счастливом месте, пронесшегося ветра. Появлявшиеся
на горизонте тучки, казалось, несли дождь и перемену: дождь точно лил потоками, непрерывный, а ветра не было.
Вдали
на горизонте, там, где голубой атлас моря окаймлялся темно-синей бархатной лентой, неподвижно стояли стройные, чуть-чуть розовые
на солнце,
паруса рыбачьих лодок.
В одиннадцать двадцать утра
на горизонте показались косые
паруса с кливерами, стало быть, небольшое судно, шедшее, как указывало положение
парусов, к юго-западу, при половинном ветре. Рассмотрев судно в бинокль, я определил, что, взяв под нижний угол к линии его курса, могу встретить его не позднее чем через тридцать-сорок минут. Судно было изрядно нагружено, шло ровно, с небольшим креном.
Ветер становился всё крепче, волны выше, острее и белей; выросли птицы
на море, они всё торопливее плывут в даль, а два корабля с трехъярусными
парусами уже исчезли за синей полосой
горизонта.
И, словно увлекая их за собою,
на горизонте качаются, высоко подняв трехъярусные
паруса, два судна, тоже подобные серым птицам; всё это — напоминая давний, полузабытый сон — не похоже
на жизнь.
Вдали
на горизонте ни одного
паруса,
на левом берегу в лиловатой мгле горы, сады, башни, дома,
на всем играет солнце, но все чуждо, равнодушно, путаница какая-то…
Горячие лучи солнца переливаются
на верхушках волн золотистым блеском, заливают часть
горизонта, где порой белеют в виде маленьких точек
паруса кораблей, и играют
на палубе «Коршуна», нежа и лаская моряков. Ровный норд-ост и влага океана умеряют солнечную теплоту. Томительного зноя нет; дышится легко, чувствуется привольно среди этой громадной волнистой морской равнины.
Горизонт был чист, и
на нем то и дело показывались белеющие пятна
парусов или дымки пароходов. Солнце, яркое, но не греющее, холодно смотрело с высоты неба, по которому бегали перистые облака, и доставляло большое удовольствие старому штурману Степану Ильичу, который уже брал высоты, чтобы иметь, наконец, после нескольких дней без наблюдений, точное место, то есть знать широту и долготу, в которой находится корвет.
«Но полузатопленное судно не шло ко дну: вероятно, пустые бочки, бывшие в трюме, спасли нас», — вставил капитан, — и надежда закралась в сердца моряков, надежда, что вот-вот
на горизонте покажется
парус судна, которое заметит погибавших.
А
на другой день, когда корвет уже был далеко от С.-Франциско, Ашанин первый раз вступил
на офицерскую вахту с 8 до 12 ночи и, гордый новой и ответственной обязанностью, зорко и внимательно посматривал и
на горизонт, и
на паруса и все представлял себе опасности: то ему казалось, что брам-стеньги гнутся и надо убрать брамсели, то ему мерещились в темноте ночи впереди огоньки встречного судна, то казалось, что
на горизонте чернеет шквалистое облачко, — и он нервно и слишком громко командовал: «
на марс-фалах стоять!» или «вперед смотреть!», посылал за капитаном и смущался, что напрасно его беспокоил.
Ашанин, стоявший
на вахте с восьми часов до полудня, свежий, румяный и несколько серьезный, одетый весь в белое, ходил взад и вперед по мостику, внимательно и озабоченно поглядывая то
на паруса — хорошо ли стоят они, и вытянуты ли до места шкоты [Снасти (веревки), которыми натягиваются
паруса.], то
на горизонт — чист ли он, и нет ли где подозрительного серого шквалистого облачка, то останавливался у компаса взглянуть, правильно ли по назначенному румбу правят рулевые.
На горизонте вокруг серо и мрачно. Изредка мелькнет
парус такого же штормующего судна и скроется во мгле. Нависшее совсем низко небо покрыто темными клочковатыми облаками, несущимися с бешеной быстротой.
Володя уже не испытывал волнения первых дней своего нового положения в качестве вахтенного начальника. Уж он несколько привык, уж он раз встретил шквал и управился, как следует: вовремя увидал
на горизонте маленькое серое пятнышко и вовремя убрал
паруса, вызвав одобрение капитана. Ночью ему пришлось расходиться огнями со встречным судном, проходившим очень близко, и тут он не сплошал. Теперь уж он не беспокоил из-за всяких пустяков капитана, различая важное от неважного и умея принимать быстрые решения.
Долго еще смотрели моряки
на этот городок. Уже корвет вышел из лагуны и, застопорив машину, оделся всеми
парусами и под брамсельным ветерком, слегка накренившись, пошел по Тихому океану, взяв курс по направлению южных островов Японии, а матросы все еще нет-нет да и оторвутся от утренней чистки, чтобы еще раз взглянуть
на приютившийся под склонами городок… Вот он уменьшается, пропадает из глаз и
на горизонте только виднеется серое пятно острова.
— То-то,
на вас я надеюсь… Эка славно-то как стало… И ночь светленькая… все видно! — воскликнул Степан Ильич, осматривая в бинокль еще раз
горизонт. — А
парусов, пожалуй, и не придется ставить… Ветерок еле вымпел раздувает… Ну, что, как вам понравился этот подлюга-туман? Верно, такого никогда еще не видали?
Замечание Степана Ильича о том, что в море нельзя точно рассчитывать, оправдалось
на другой же день. Часов в десять утра почти внезапно стих ветер. Весь
горизонт справа обложило, и там нависли тяжелые грозные тучи, изредка прорезываемые молнией. Сделалось вдруг необыкновенно душно в воздухе.
Паруса повисли и шлепались. Глупыши, петрели и штормовки стремительно неслись в одном и том же направлении, противоположном тучам. Это внезапное затишье имело в себе что-то жуткое.
Когда Юрий Михайлович с женой подъезжали
на извозчике к аэродрому, голубая пустыня неба ожила своею жизнью: от
горизонта поднимались и, развертываясь, точно ставя все новые
паруса, медленно проплывали в зените округлые, сверкающие белизной, торжественные облака.
Вчера вечером мы ездили
на острова. Там очень хорошо, было много гуляющих. Вышла в море, несмотря
на ночь, какая-то яхта с очень белыми
парусами и долго еще виднелась
на горизонте.