Неточные совпадения
Волчицу ту Федотову
Я вспомнила —
голодную,
Похожа с ребятишками
Я
на нее была!
— Неволя к вам вернулася?
Погонят вас
на барщину?
Луга у вас отобраны? —
«Луга-то?.. Шутишь, брат!»
— Так что ж переменилося?..
Закаркали «
Голодную»,
Накликать голод хочется? —
— «Никак и впрямь ништо!» —
Клим как из пушки выпалил;
У многих зачесалися
Затылки, шепот слышится:
«Никак и впрямь ништо...
Как прусаки слоняются
По нетопленой горнице,
Когда их вымораживать
Надумает мужик.
В усадьбе той слонялися
Голодные дворовые,
Покинутые барином
На произвол судьбы.
Все старые, все хворые
И как в цыганском таборе
Одеты. По пруду
Тащили бредень пятеро.
Иной во время пения
Стал
на ноги, показывал,
Как шел мужик расслабленный,
Как сон долил
голодного,
Как ветер колыхал.
На улице царили
голодные псы, но и те не лаяли, а в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак окутывал улицы и дома; и только в одной из комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
Усталый,
голодный, счастливый, Левин в десятом часу утра, исходив верст тридцать, с девятнадцатью штуками красной дичи и одною уткой, которую он привязал за пояс, так как она уже не влезала в ягдташ, вернулся
на квартиру. Товарищи его уж давно проснулись и успели проголодаться и позавтракать.
— Я несчастлива? — сказала она, приближаясь к нему и с восторженною улыбкой любви глядя
на него, — я — как
голодный человек, которому дали есть. Может быть, ему холодно, и платье у него разорвано, и стыдно ему, но он не несчастлив. Я несчастлива? Нет, вот мое счастье…
— Да я и строений для этого не строю; у меня нет зданий с колоннами да фронтонами. Мастеров я не выписываю из-за границы. А уж крестьян от хлебопашества ни за что не оторву.
На фабриках у меня работают только в
голодный год, всё пришлые, из-за куска хлеба. Этаких фабрик наберется много. Рассмотри только попристальнее свое хозяйство, то увидишь — всякая тряпка пойдет в дело, всякая дрянь даст доход, так что после отталкиваешь только да говоришь: не нужно.
Теперь у нас дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Заснуть минуты не дают;
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но
голодныйДля виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит,
Меж тем как сельские циклопы
Перед медлительным огнем
Российским лечат молотком
Изделье легкое Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли.
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчихою
голоднойВыходит
на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит — и путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
Народ в городе
голодный; стало быть, все съест духом, да и коням тоже сена… уж я не знаю, разве с неба кинет им
на вилы какой-нибудь их святой… только про это еще Бог знает; а ксендзы-то их горазды
на одни слова.
Понимаете ли вы, что лужинская чистота все равно что и Сонечкина чистота, а может быть, даже и хуже, гаже, подлее, потому что у вас, Дунечка, все-таки
на излишек комфорта расчет, а там просто-запросто о
голодной смерти дело идет!
— Пропил! всё, всё пропил! — кричала в отчаянии бедная женщина, — и платье не то!
Голодные,
голодные! (и, ломая руки, она указывала
на детей). О, треклятая жизнь! А вам, вам не стыдно, — вдруг набросилась она
на Раскольникова, — из кабака! Ты с ним пил? Ты тоже с ним пил! Вон!
Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нём винограду кисти рделись.
У кумушки глаза и зубы разгорелись;
А кисти сочные, как яхонты горят;
Лишь то беда, висят они высоко:
Отколь и как она к ним ни зайдёт,
Хоть видит око,
Да зуб неймёт.
Пробившись попусту час целой,
Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен — ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьёшь».
И кому же в ум пойдёт
На желудок петь
голодный!
На похоронах отчима он вел ее между могил под руку и, наклоняя голову к плечу ее, шептал ей что-то, а она, оглядываясь, взмахивала головой, как
голодная лошадь, и
на лице ее застыла мрачная, угрожающая гримаса.
Ему очень мешал Иноков, нелепая фигура которого в широкой разлетайке, в шляпе факельщика издали обращала
на себя внимание, мелькая всюду, точно фантастическая и
голодная птица в поисках пищи. Иноков сильно возмужал, щеки его обрастали мелкими колечками темных волос, это несколько смягчало его скуластое и пестрое, грубоватое лицо.
Надоедал Климу студент Попов; этот
голодный человек неутомимо бегал по коридорам, аудиториям, руки его судорожно, как вывихнутые, дергались в плечевых суставах; наскакивая
на коллег, он выхватывал из карманов заношенной тужурки письма, гектографированные листки папиросной бумаги и бормотал, втягивая в себя звук с...
— Ну — ладно, — она встала. — Чем я тебя кормить буду? В доме — ничего нету, взять негде. Ребята тоже
голодные. Целые сутки
на холоде. Деньги свои я все прокормила. И Настенка. Ты бы дал денег…
По ее рассказам, нищий этот был великий грешник и злодей, в
голодный год он продавал людям муку с песком, с известкой, судился за это, истратил все деньги свои
на подкупы судей и хотя мог бы жить в скромной бедности, но вот нищенствует.
— Все находят, что старше. Так и должно быть.
На семнадцатом году у меня уже был ребенок. И я много работала. Отец ребенка — художник, теперь — говорят — почти знаменитый, он за границей где-то, а тогда мы питались чаем и хлебом. Первая моя любовь — самая
голодная.
Он все больше обрастал волосами и, видимо, все более беднел, пиджак его был протерт
на локтях почти до дыр,
на брюках, сзади, был вшит темно-серый треугольник, нос заострился, лицо стало
голодным.
Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Равняясь, строятся полки.
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки, присмирев,
Прервали свой
голодный рев.
И се — равнину оглашая,
Далече грянуло ура:
Полки увидели Петра.
Он видит, как туча народа, точно саранча, движется, располагается
на бивуаках, зажигает костры; видит мужчин в звериных шкурах, с дубинами, оборванных матерей,
голодных детей; видит, как они режут, истребляют все
на пути, как гибнут отсталые.
— Скажи Марине, Яков, чтобы барышне, как спросит, не забыли разогреть жаркое, а пирожное отнести
на ледник, а то распустится! — приказывала бабушка. — А ты, Егорка, как Борис Павлович вернется, не забудь доложить, что ужин готов, чтоб он не подумал, что ему не оставили, да не лег спать
голодный!
Я тогда его засыпал вопросами, я бросался
на него, как
голодный на хлеб.
«И как они все уверены, и те, которые работают, так же как и те, которые заставляют их работать, что это так и должно быть, что в то время, как дома их брюхатые бабы работают непосильную работу, и дети их в скуфеечках перед скорой
голодной смертью старчески улыбаются, суча ножками, им должно строить этот глупый ненужный дворец какому-то глупому и ненужному человеку, одному из тех самых, которые разоряют и грабят их», думал Нехлюдов, глядя
на этот дом.
Он вспомнил всё, что он видел нынче: и женщину с детьми без мужа, посаженного в острог за порубку в его, Нехлюдовском, лесу, и ужасную Матрену, считавшую или, по крайней мере, говорившую, что женщины их состояния должны отдаваться в любовницы господам; вспомнил отношение ее к детям, приемы отвоза их в воспитательный дом, и этот несчастный, старческий, улыбающийся, умирающий от недокорма ребенок в скуфеечке; вспомнил эту беременную, слабую женщину, которую должны были заставить работать
на него за то, что она, измученная трудами, не усмотрела за своей
голодной коровой.
Они еще чуть-чуть помнили привольное старое житье, когда после холодной и
голодной зимы отправлялись
на летние кочевки сотнями кошей.
Собравшаяся публика дико взвыла, точно
голодная стая волков, которой бросили кусок свежего мяса:
на помосте в одной рубашке стояла Катерина Ивановна…
Ты возразил, что человек жив не единым хлебом, но знаешь ли, что во имя этого самого хлеба земного и восстанет
на тебя дух земли, и сразится с тобою, и победит тебя, и все пойдут за ним, восклицая: «Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеси!» Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только
голодные.
Они вытерпели крест твой, они вытерпели десятки лет
голодной и нагой пустыни, питаясь акридами и кореньями, — и уж, конечно, ты можешь с гордостью указать
на этих детей свободы, свободной любви, свободной и великолепной жертвы их во имя твое.
«Измученный, осмеянный,
голодный, продавший часы
на это путешествие (имея, однако,
на себе полторы тысячи рублей — и будто, о, будто!), мучаясь ревностью по оставленному в городе предмету любви, подозревая, что она без него уйдет к Федору Павловичу, он возвращается наконец в город.
Глуп, скажу я вам, один, как пара купеческих лошадей, а изволили бы вы поглядеть, как снисходительно он с нашим братом заговаривает, как великодушно изволит улыбаться
на любезности наших
голодных матушек и дочек!..
Разве мы не видали своими глазами семьи
голодных псковских мужиков, переселяемых насильственно в Тобольскую губернию и кочевавших без корма и ночлегов по Тверской площади в Москве до тех пор, пока князь Д. В. Голицын
на свои деньги велел их призреть?
Посмотрев Миньону и решившись еще раз прийти ее посмотреть вечером, мы отправились обедать к «Яру». У меня был золотой, и у Огарева около того же. Мы тогда еще были совершенные новички и потому, долго обдумывая, заказали ouka au shampagne, [уху
на шампанском (фр.).] бутылку рейнвейна и какой-то крошечной дичи, в силу чего мы встали из-за обеда, ужасно дорогого, совершенно
голодные и отправились опять смотреть Миньону.
Охотники до реабилитации всех этих дам с камелиями и с жемчугами лучше бы сделали, если б оставили в покое бархатные мебели и будуары рококо и взглянули бы поближе
на несчастный, зябнущий,
голодный разврат, — разврат роковой, который насильно влечет свою жертву по пути гибели и не дает ни опомниться, ни раскаяться. Ветошники чаще в уличных канавах находят драгоценные камни, чем подбирая блестки мишурного платья.
— То-то и есть, что если где замешалась чертовщина, то ожидай столько проку, сколько от
голодного москаля, — значительно сказал человек с шишкою
на лбу.
Он, не считая, пачками бросал деньги, спокойной рукой получал выигрыши, не обращая внимания
на проигрыш. Видно, что это все ему или скучно, или мысль его была далеко. Может быть, ему вспоминался безбородый юноша-маркер, а может быть, он предчувствовал грядущие
голодные дни
на Ривьере и в Монако.
На другой день и далее, многие годы, до самой революции, магазин был полон покупателей, а тротуары — безденежных, а то и совсем
голодных любопытных, заглядывавших в окна.
Чуть свет являлись
на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят
на улицу,
голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему в долговом отделении мужу.
В восьмидесятых годах здесь жили даже «князь с княгиней», слепой старик с беззубой старухой женой, которой он диктовал, иногда по-французски, письма к благодетелям, своим старым знакомым, и получал иногда довольно крупные подачки,
на которые подкармливал
голодных переписчиков.
В Суслон приехали ночью. Только в одном поповском доме светился огонек. Где-то ревела
голодная скотина. Во многих местах солома с крыш была уже снята и ушла
на корм. Вот до чего дошло! Веяло от всего зловещею
голодною тишиной. Навстречу вышла
голодная собака, равнодушно посмотрела
на приезжих, понюхала воздух и с
голодною зевотой отправилась в свою конуру.
— Если бы вы только могли видеть, Болеслав Брониславич! — говорила Устенька со слезами
на глазах. — Голодающие дети, голодающие матери, старики, отцы семейств… Развивается
голодный тиф.
Молчаливые муки написаны были
на лицах, светились лихорадочным светом в глазах, и каждое движение точно было связано этою
голодною мукой.
Они в первой же жилой избе натолкнулись
на ужасающую картину:
на нарах сидела старуха и выла, схватившись за живот; в углу лежала башкирка помоложе, спрятав голову в какое-то тряпье, — несчастная не хотела слышать воя, стонов и плача ползавших по избе
голодных ребятишек.
Не хватало лошадей
на настоящую пахоту, да и пахали
голодные руки.
В этом смысле губернатором и было решено, и ссуда была понижена
на семьдесят процентов, а «Запольскому курьеру» сделано соответствующее внушение Мышников острил, называя эту газету «
голодной».
Голодные, очевидно, плохо рассуждали и плелись
на заводы в надежде найти какой-нибудь заработок. Большинство — мужики, за которыми по деревням оставались голодавшие семьи. По пословице, голод в мир гнал.
В другом месте скитники встретили еще более ужасную картину.
На дороге сидели двое башкир и прямо выли от
голодных колик. Страшно было смотреть
на их искаженные лица,
на дикие глаза. Один погнался за проезжавшими мимо пошевнями
на четвереньках, как дикий зверь, — не было сил подняться
на ноги. Старец Анфим струсил и погнал лошадь. Михей Зотыч закрыл глаза и молился вслух.