Неточные совпадения
Мая извивается игриво, песчаные мели выглядывают так гостеприимно, как будто говорят: «Мы вас задержим, задержим»; лес не темный и не мелкий частокол, как
на болотах, но заметно покрупнел к реке; стал чаще являться осинник и сосняк. Всему этому несказанно обрадовался Иван Григорьев. «Вон осинничек, вон соснячок!» — говорил он приветливо, указывая
на знакомые
деревья. Лодка готова, хлеб выпечен, мясо взято — едем. Теперь платить будем прогоны по числу людей, то есть сколько будет гребцов
на лодках.
Этот день мы употребили
на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться в
болотах, которые после дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали большой обход, но и это не помогло. Мы рубили
деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные животные вязли
на каждом шагу чуть не по брюхо. Большого труда стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться
на твердую почву.
Он подвергался самым разнообразным приключениям: ночевал в
болотах,
на деревьях,
на крышах, под мостами, сиживал не раз взаперти
на чердаках, в погребах и сараях, лишался ружья, собаки, самых необходимых одеяний, бывал бит сильно и долго — и все-таки, через несколько времени, возвращался домой, одетый, с ружьем и с собакой.
Спуск с хребта длинный и пологий. Идя по траве, то и дело натыкаешься
на обгорелые, поваленные
деревья. Сейчас же за перевалом начинается
болото, покрытое замшистым хвойным лесом.
Река Дуйка, или, как ее иначе называют, Александровка, в 1881 г., когда ее исследовал зоолог Поляков, в своем нижнем течении имела до десяти саженей в ширину,
на берега ее были намыты громадные кучи
деревьев, обрушившихся в воду, низина во многих местах была покрыта старым лесом из пихты, лиственницы, ольхи и лесной ивы, и кругом стояло непроходимое топкое
болото.
Он описывает
болота, непроходимые трясины, отвратительную почву и леса, где, «кроме громадных, стоящих
на корню
деревьев, почва нередко усеяна огромными полусгнившими стволами, свалившимися от старости или от бурь; между стволами у корней
деревьев торчат часто кочки, заросшие мхом, рядом с ними ямы и рытвины».
С этим же криком бегает он иногда по
болоту, а все чаще издает эти звуки, сидя
на сучке сухого
дерева, или
на высоком пне, или даже
на кусту; последнее, впрочем, бывает очень редко; знаю я также, что токующих бекасов, разумеется, самцов, охотники-промышленники приманивают
на голос самки и бьют сидячих.
Однако время уходило, и надо было возвращаться
на бивак. Осмотревшись, я пошел, как мне казалось, прямо к морю, но
на пути встретил лесное
болото, заваленное колодником. С целью обойти его я принял немного вправо. Минут через десять я увидел
дерево, которое показалось мне знакомым. Это был вяз с выводком соболей.
С бесплодных лысых холмов плыл
на город серый вечер, в небе над
болотом медленно таяла узкая красная черта, казалось, что небо глубоко ранено, уже истекло кровью, окропив ею острые вершины
деревьев, и мертвеет, умирает.
Дом наполнился нехорошею, сердитой тишиною, в комнату заглядывали душные тени. День был пёстрый, над Ляховским
болотом стояла сизая, плотная туча, от неё не торопясь отрывались серые пушистые клочья, крадучись, ползли
на город, и тени их ощупывали дом,
деревья, ползали по двору, безмолвно лезли в окно, ложились
на пол. И казалось, что дом глотал их, наполняясь тьмой и жутью.
Кустарник скоро совсем окончился. Передо мной было большое круглое
болото, занесенное снегом, из-под белой пелены которого торчали редкие кочки.
На противоположном конце
болота, между
деревьями, выглядывали белые стены какой-то хаты. «Вероятно, здесь живет ириновский лесник, — подумал я. — Надо зайти и расспросить у него дорогу».
Темно было, и
на каждом шагу
болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и
деревья заступали дорогу могучей стеной.
Но в Вологодской губернии тогда каждый лес звался волоком. Да и верно: взять хоть поморский этот скит, куда ни
на какой телеге не проедешь, а через
болота всякий груз приходилось
на себе волочь или
на волокушах — нечто вроде саней, без полозьев, из мелких
деревьев. Нарубят, свяжут за комли, а
на верхушки, которые не затонут, груз кладут. Вот это и волок.
Артамонов пил густое пиво и смотрел сквозь
деревья на мутную полосу Оки и левее, где в бок ей выползала из ельника, из
болот, зелёной змеёю фигурно изогнувшаяся Ватаракша.
Но вот мало-помалу дело прояснилось и приняло другой оборот: передовым людям понравилось
на дереве; они рассуждают очень красноречиво о разных путях и средствах выбраться из
болота и из лесу; они нашли даже
на дереве кой-какие плоды и наслаждаются ими, бросая чешуйку вниз; они зовут к себе еще кой-кого, избранных из толпы, и те идут и остаются
на дереве, уже и не высматривая дороги, а только пожирая плоды.
— Тогда бедные путники видят свою ошибку и, махнув рукой, говорят: «Э, да вы все Обломовы!» И затем начинается деятельная, неутомимая работа: рубят
деревья, делают из них мост
на болоте, образуют тропинку, бьют змей и гадов, попавшихся
на ней, не заботясь более об этих умниках, об этих сильных натурах, Печориных и Рудиных,
на которых прежде надеялись, которыми восхищались.
Они вступали в дремучий, неведомый лес, шли по топкому опасному
болоту, видели под ногами разных гадов и змей и лезли
на дерево, — отчасти, чтоб посмотреть, не увидят ли где дороги, отчасти же для того, чтобы отдохнуть и хоть
на время избавиться от опасности увязнуть или быть ужаленными.
Разрезав город, река течет к юго-западу и теряется в ржавом Ляховском
болоте; ощетинилось
болото темным ельником, и уходит мелкий лес густым широким строем в серовато-синюю даль. А
на востоке, по вершинам холмов, маячат в бледном небе старые, побитые грозами
деревья большой дороги в губернию.
По обе стороны дороги кучки елей и лиственниц взбегали кверху оживленной кудрявой зеленью.
На гребне холма они сдвинулись гуще, стали стеной тайги, но
на склоне меж
дерев и ветвей виднелась даль, расстилавшаяся лугами, сверкавшая кое-где полоской речной глади, затянутая туманами в низинах и
болотах…
A кругом нее уже теснился лес, весь изрытый
болотами, засеянный сплошь мелкими кустарниками, испещренный кочками и канавами
на каждом шагу. Заметно намечались уже в приближающихся медленными шагами бледных утренних осенних сумерках
деревья.
— Леса срубятся
на дома, — говорит Петр, — руками шведскими осушим шведские
болота; а
дерево…
Все смотрят
на него с недоумением, как бы спрашивая его, что такое Санкт-Петербург. И тут с красноречием гения творческого, всемогущего поведает он окружающим его свои исполинские планы. Холодный, расчетливый Шереметев представляет неудобства: он указывает
на дремучие леса, непроходимые
болота и, наконец,
на маститое
дерево, служившее туземцам для отметки высоты, по которую в разные времена невские воды выходили из берегов своих.