Неточные совпадения
Думая так, я с невольном биением сердца глядел
на бедную лодку; но она, как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об
берег и разлетится вдребезги; но она ловко повернулась боком и вскочила в маленькую
бухту невредима.
Что за заливцы, уголки, приюты прохлады и лени, образуют узор
берегов в проливе! Вон там идет глубоко в холм ущелье, темное, как коридор, лесистое и такое узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями
бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная
на берег лодка, уткнувшись одним концом в воду, другим в песок.
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение
берега: он то приходил вровень с фрегатом, то вдруг возвышался саженей
на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя
на палубе, поднимается ли вода, или опускается самое дно моря? Вращением воды кидало фрегат из стороны в сторону, прижимая
на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять
на середину
бухты.
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную сцену, в глубине которой, верстах в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча домов с белыми известковыми стенами, черепичными или деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий
на берегу полукруглой
бухты. От
бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми
берегами, усеянными хижинами, батареями, деревнями, кедровником и нивами.
А
бухта отличная:
на берегу видна деревня и ряд террас, обработанных до последней крайности, до самых вершин утесов и вплоть до крутых обрывов к морю, где уже одни каменья стоймя опускаются в океан и где никакая дикая коза не влезет туда.
Но холодно; я прятал руки в рукава или за пазуху, по карманам, носы у нас посинели. Мы осмотрели, подойдя вплоть к
берегу, прекрасную
бухту, которая лежит налево, как только входишь с моря
на первый рейд. Я прежде не видал ее, когда мы входили: тогда я занят был рассматриванием ближних
берегов, батарей и холмов.
Мы прошли большой залив и увидели две другие
бухты, направо и налево, длинными языками вдающиеся в
берега, а большой залив шел сам по себе еще мили
на две дальше.
Фрегат повели, приделав фальшивый руль, осторожно, как носят раненого в госпиталь, в отысканную в другом заливе, верстах в 60 от Симодо, закрытую
бухту Хеда, чтобы там повалить
на отмель, чинить — и опять плавать. Но все надежды оказались тщетными. Дня два плаватели носимы были бурным ветром по заливу и наконец должны были с неимоверными усилиями перебраться все (при морозе в 4˚) сквозь буруны
на шлюпках, по канату,
на берег, у подошвы японского Монблана, горы Фудзи, в противуположной стороне от
бухты Хеда.
Вследствие колебания морского дна у
берегов Японии в
бухту Симодо влился громадный вал, который коснулся
берега и отхлынул, но не успел уйти из
бухты, как навстречу ему, с моря, хлынул другой вал, громаднее. Они столкнулись, и не вместившаяся в
бухте вода пришла в круговоротное движение и начала полоскать всю
бухту, хлынув
на берега, вплоть до тех высот, куда спасались люди из Симодо.
Погуляв по северной стороне островка, где есть две красивые, как два озера,
бухты, обсаженные деревьями, мы воротились в село. Охотники наши застрелили дорогой три или четыре птицы. В селе
на берегу разостланы были циновки;
на них сидели два старика, бывшие уже у нас, и пригласили сесть и нас. Почти все жители села сбежались смотреть
на редких гостей.
Сегодня, часу в пятом после обеда, мы впятером поехали
на берег, взяли с собой самовар, невод и ружья. Наконец мы ступили
на берег,
на котором, вероятно, никогда не была нога европейца. Миссионерам сюда забираться было незачем, далеко и пусто. Броутон говорит или о другой
бухте, или если и заглянул сюда, то
на берег, по-видимому, не выходил, иначе бы он определил его верно.
Сегодня два события, следовательно, два развлечения: кит зашел в
бухту и играл у
берегов да наши куры, которых свезли
на берег, разлетелись, штук сто. Странно: способность летать вдруг в несколько дней развилась в лесу так, что не было возможности поймать их; они летали по деревьям, как лесные птицы. Нет сомнения, что если они одичают, то приобретут все способности для летанья, когда-то, вероятно, утраченные ими в порабощенном состоянии.
Если смотреть
на мыс Бринера с северного
берега бухты Тютихе, то кажется, что столбы эти стоят
на песчаном перешейке.
Енотовидные собаки. — Долина Инза-Лазагоу. — Устье реки Тютихе. — Стрельба по уткам. — Философия Дерсу. — Баня. —
Бухта Тютихе. — Птицы
на берегу моря. — Гроза. — Реки Цумихе и Вандагоу. — Выступление. — Тазы. — Кета. — Потрава пашен кабанами. — Рудник. — Летяга
Бухта Терней. — Птицы
на берегу моря. — Население реки Санхобе. — Река Сица. — Сихотэ-Алинь. — Да-Лазагоу. — Изучение следов. — Заноза. — Нарыв
на подошве. — Лесной пожар. — Операция. — Возвращение. — Драмы
на берегу моря
С Крестовой горы можно было хорошо рассмотреть все окрестности. В одну сторону шла широкая долина Вай-Фудзина. Вследствие того что около реки Сандагоу она делает излом, конца ее не видно. Сихотэ-Алинь заслоняли теперь другие горы. К северо-западу протянулась река Арзамасовка. Она загибала
на север и терялась где-то в горах. Продолжением
бухты Тихой пристани является живописная долина реки Ольги, текущей параллельно
берегу моря.
По ней можно выйти
на берег моря к
бухтам Ванчин и Валентина.
На всем протяжении от
бухты Аука до самого мыса Сюркум нигде нет места, где бы могла пристать лодка и где можно было бы высадиться
на берег и найти защиту от непогоды.
Привязав лодку к концу бревна, погребенного в гальке, мы пошли туда, где были охотники. Когда мы взобрались
на каменистый гребень, я увидел небольшую
бухту с низким пологим
берегом, поросшим хвойным лесом.
Это чувство было и у смертельно раненого солдата, лежащего между пятьюстами такими же ранеными
на каменном полу Павловской набережной и просящего Бога о смерти, и у ополченца, из последних сил втиснувшегося в плотную толпу, чтобы дать дорогу верхом проезжающему генералу, и у генерала, твердо распоряжающегося переправой и удерживающего торопливость солдат, и у матроса, попавшего в движущийся батальон, до лишения дыхания сдавленного колеблющеюся толпой, и у раненого офицера, которого
на носилках несли четыре солдата и, остановленные спершимся народом, положили наземь у Николаевской батареи, и у артиллериста, 16 лет служившего при своем орудии и, по непонятному для него приказанию начальства, сталкивающего орудие с помощью товарищей с крутого
берега в
бухту, и у флотских, только-что выбивших закладки в кораблях и, бойко гребя,
на баркасах отплывающих от них.
Потихоньку, избегая встретиться с кем-либо, мы выносим вместе с Яни сети
на берег. Ночь так темна, что мы с трудом различаем Христо, который ждет уже нас в лодке. Какое-то фырканье, хрюканье, тяжелые вздохи слышатся в заливе. Эти звуки производят дельфины, или морские свиньи, как их называют рыбаки. Многотысячную, громадную стаю рыбы они загнали в узкую
бухту и теперь носятся по заливу, беспощадно пожирая ее
на ходу.
Черный высокий столб, похожий
на вихрь или смерч, показался
на том
берегу бухты. Он с страшною быстротой двигался через
бухту по направлению к гостинице, становясь все меньше и темнее, и Коврин едва успел посторониться, чтобы дать дорогу… Монах с непокрытою седою головой и с черными бровями, босой, скрестивши
на груди руки, пронесся мимо и остановился среди комнаты.
Солнце село. Облака над морем потемнели, море тоже стало темным, повеяло прохладой. Кое-где уж вспыхивали звезды, гул работы в
бухте прекратился, лишь порой оттуда тихие, как вздохи, доносились возгласы людей. И когда
на нас дул ветер, он приносил с собой меланхоличный звук шороха волн о
берег.
Солнце невыносимо пекло нам затылки, Коновалов устроил из моей солдатской шинели нечто вроде ширмы, воткнув в землю палки и распялив
на них шинель. Издали долетал глухой шум работ
на бухте, но ее мы не видели, справа от нас лежал
на берегу город тяжелыми глыбами белых домов, слева — море, пред нами — оно же, уходившее в неизмеримую даль, где в мягких полутонах смешались в фантастическое марево какие-то дивные и нежные, невиданные краски, ласкающие глаз и душу неуловимой красотой своих оттенков…
Тут есть тихая
бухта, по которой ходят пароходы и лодки с разноцветными парусами; отсюда видны и Фиуме, и далекие острова, покрытые лиловатою мглой, и это было бы картинно, если бы вид
на бухту не загораживали отели и их dépendance'ы [Пристройки (фр.).] нелепой мещанской архитектуры, которыми застроили весь этот зеленый
берег жадные торгаши, так что большею частью вы ничего не видите в раю, кроме окон, террас и площадок с белыми столиками и черными лакейскими фраками.
Долго все усилия были тщетны. Наконец, к вечеру «Забияка» тронулся, и через пять минут громкое «ура» раздалось в тишине
бухты с обоих судов. Клипер был
на вольной воде и, отведенный подальше от
берега, бросил якорь. Отдал якорь и «Коршун».
Далеко от
берега белелись в разных местах буруны, ходившие через гряды камней, которыми усеяна эта
бухта, и
на одной из таких гряд, с опущенными стеньгами и брам-стеньгами, значительно разгруженный, стоял бедный клипер «Забияка». Около него длинной вереницей копошились гребные суда, пробуя тщетно стянуть с каменьев плотно засевший клипер.
Большой корабль погребен
на дне
бухты, над ним стоит неподвижная и черная, как смоль, вода,
на берегу кладбище с развалившимися могилами, истлевшими изгородями и упавшими крестами,
на которых кое-где сохранились надписи.
Я хотел сфотографировать
берег и велел вынуть весла из воды. Минут десять я провозился, пока наладил аппарат. Несмотря
на то, что мы не гребли, лодки наши продолжали двигаться вдоль
берега. Нас несло течением. Было ли оно ветвью общего кругового течения в Японском море или следствием муссона, нагонявшего морскую воду в
бухты, откуда она направлялась
на юг вдоль
берега моря, я так и не понял.
По
берегу бухты расположен красиво распланированный город, над которым господствует старинный каменный замок, стоящий
на высокой скале.