Неточные совпадения
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По
горкам, по холмам,
И с ними в славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими беседками
И с английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
В тумане полились воды, затрещали и сдвинулись льдины, быстрее двинулись мутные, вспенившиеся потоки, и
на самую Красную
Горку, с вечера, разорвался туман, тучи разбежались барашками, прояснело, и открылась настоящая весна.
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик, пошел передом. Он прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все стали выравниваться за ним, ходя под гору по лощине и
на гору под самую опушку леса. Солнце зашло за лес. Роса уже пала, и косцы только
на горке были
на солнце, а в низу, по которому поднимался пар, и
на той стороне шли в свежей, росистой тени. Работа кипела.
— Слава Богу! — сказал Максим Максимыч, подошедший к окну в это время. — Экая чудная коляска! — прибавил он, — верно какой-нибудь чиновник едет
на следствие в Тифлис. Видно, не знает наших
горок! Нет, шутишь, любезный: они не свой брат, растрясут хоть англинскую!
Поедет
на дрожках, даст порядок, а между тем и словцо промолвит тому-другому: «Что, Михеич! нужно бы нам с тобою доиграть когда-нибудь в
горку».
— Как сочинять, когда и без того
на всяком шагу неприятность? — сказал Василий. — Слышал ты, какую без тебя сыграл с нами штуку Леницын? Захватил пустошь, где у нас празднуют Красную
горку.
На обоих окнах тоже помещены были
горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками.
— Теперь уж недалеко, — заметил Николай Петрович, — вот стоит только
на эту
горку подняться, и дом будет виден. Мы заживем с тобой
на славу, Аркаша; ты мне помогать будешь по хозяйству, если только это тебе не наскучит. Нам надобно теперь тесно сойтись друг с другом, узнать друг друга хорошенько, не правда ли?
— Вы,
на горке, в дому, чай пьете, а за кирпичным заводом, в ямах, собраньице собралось, пришлый человек речи говорит. Раздразнили мужика и все дразнят. Порядка до-олго не будет, — сказал Петр с явным удовольствием и продолжал поучительно...
И вдруг, положив локти
на стол, сжав пальцы
горкой, спросил вполголоса...
Столовая Премировых ярко освещена,
на столе, украшенном цветами, блестело стекло разноцветных бутылок, рюмок и бокалов, сверкала сталь ножей;
на синих, широких краях фаянсового блюда приятно отражается огонь лампы, ярко освещая
горку разноцветно окрашенных яиц.
Он вышел в гостиную, а она подошла к
горке, взяла флакон, налила несколько капель одеколона
на руку и задумчиво понюхала, потом оправилась у зеркала и вышла в гостиную.
— Вот эти суда посуду везут, — говорила она, — а это расшивы из Астрахани плывут. А вот, видите, как эти домики окружило водой? Там бурлаки живут. А вон, за этими двумя
горками, дорога идет к попадье. Там теперь Верочка. Как там хорошо,
на берегу! В июле мы будем ездить
на остров, чай пить. Там бездна цветов.
Мы дошли по китайскому кварталу до моря и до плавучего населения, потом поднялись
на горку и углубились в переулок — продолжение китайского квартала.
На одной из них,
на левой, была воздвигнута
горка из четырех ситцевых подушек, одна другой меньше.
Я не стал мешать им и поднялся
на горку.
Приказав людям держаться ближе друг к другу, я направился к той
горке,
на которую взбирался днем.
С террасы стеклянная дверь вела в гостиную; а в гостиной вот что представлялось любопытному взору наблюдателя: по углам изразцовые печи, кисленькое фортепьяно направо, заваленное рукописными нотами, диван, обитый полинялым голубым штофом с беловатыми разводами, круглый стол, две
горки с фарфоровыми и бисерными игрушками екатерининского времени,
на стене известный портрет белокурой девицы с голубком
на груди и закатившимися глазами,
на столе ваза с свежими розами…
Повеселимся,
Круги водить пойдем
на Красной
горке.
Да во́т и он!
На горку входил,
Отряхивался,
Охорашивался.
Сбирала я цветы
на Красной
горке,
Навстречу мне из лесу молодец,
Хорош-пригож, румяный, круглолицый,
Красён, кудряв, что маковый цветок.
Снегурочка, потешь свою подружку
В последний раз, в останешний, — пойдем
Круги водить, играть
на Красной
горке.
Не долго мне резвиться-веселиться,
Последний день моей девичьей воли,
Снегурочка, последний.
Действие происходит в стране берендеев в доисторическое время. Пролог
на Красной
горке, вблизи Берендеева посада, столицы царя Берендея. Первое действие в заречной слободе Берендеевке. Второе действие во дворце царя Берендея. Третье действие в заповедном лесу. Четвертое действие в Ярилиной долине.
Весна-Красна спускается
на Красную
горку в сопровождении птиц.
Словом сказать, целых три месяца сряду захолустье ело, пило и гудело, как пчелы в улье. В это же время и молодые люди сходились между собой. Происходили предварительные ухаживанья, затевались свадьбы, которые отчасти игрались в рожественский мясоед, отчасти отлагались
на Красную
горку.
На красную
горку Пустотеловы справляют разом обе свадьбы. Но ни приемов, ни выездов по этому случаю не делается, во-первых, потому, что рабочая пора недалеко, а во-вторых, и главным образом, потому, что денег мало.
Горницы у Тараса Семеныча были устроены по-старинному, низенькие, с небольшими оконцами, запиравшимися
на ночь ставнями, с самодельными ковриками из старого тряпья, с кисейными занавесками,
горками с посудой и самым простеньким письменным столом, приткнутым в гостиной.
Мне именно и нужно было в сад: как только я появлялся в нем,
на горке, — мальчишки из оврага начинали метать в меня камнями, а я с удовольствием отвечал им тем же.
Дед снял две темные комнатки в подвале старого дома, в тупике, под
горкой. Когда переезжали
на квартиру, бабушка взяла старый лапоть
на длинном оборе, закинула его в подпечек и, присев
на корточки, начала вызывать домового...
Эта нелепая, темная жизнь недолго продолжалась; перед тем, как матери родить, меня отвели к деду. Он жил уже в Кунавине, занимая тесную комнату с русской печью и двумя окнами
на двор, в двухэтажном доме
на песчаной улице, опускавшейся под
горку к ограде кладбища Напольной церкви.
Поднявши стаю, надобно следить глазами за ее полетом, всегда прямолинейным, и идти или, всего лучше, ехать верхом по его направлению; стая перемещается недалеко; завалившись в долинку, в овражек или за
горку, она садится большею частию в ближайший кустарники редко в чистое поле, разве там, где перелет до кустов слишком далек; переместившись, она бежит шибко, но собака, напавши
на след снова, легко ее находит.
В спальне возвышалась узкая кровать под пологом из стародавней, весьма добротной полосатой материи;
горка полинялых подушек и стеганое жидкое одеяльце лежали
на кровати, а у изголовья висел образ Введение во храм Пресвятой Богородицы, тот самый образ, к которому старая девица, умирая одна и всеми забытая, в последний раз приложилась уже хладеющими губами.
У Лизы была особая, небольшая комнатка во втором этаже дома ее матери, чистая, светлая, с белой кроваткой, с горшками цветов по углам и перед окнами, с маленьким письменным столиком,
горкою книг и распятием
на стене.
Родион Потапыч вышел
на улицу и повернул вправо, к церкви. Яша покорно следовал за ним
на приличном расстоянии. От церкви старик спустился под
горку на плотину, под которой горбился деревянный корпус толчеи и промывальни. Сейчас за плотиной направо стоял ярко освещенный господский дом, к которому Родион Потапыч и повернул. Было уже поздно, часов девять вечера, но дело было неотложное, и старик смело вошел в настежь открытые ворота
на широкий господский двор.
Когда-то давно Ганна была и красива и «товста», а теперь остались у ней кожа да кости. Даже сквозь жупан выступали
на спине худые лопатки. Сгорбленные плечи, тонкая шея и сморщенное лицо делали Ганну старше ее лет, а обмотанная бумажною шалью голова точно была чужая. Стоптанные старые сапоги так и болтались у ней
на ногах. С моста нужно было подняться опять в
горку, и Ганна приостановилась, чтобы перевести немного дух: у ней давно болела грудь.
Ночь была сегодня темная, настоящая волчья, как говорят охотники, и видели хорошо только узкие глазки старца Кирилла. Подъезжая к повертке к скиту Пульхерии, он только угнетенно вздохнул. Дороги оставалось всего верст восемь. Горы сменялись широкими высыхавшими болотами,
на которых росла кривая болотная береза да сосна-карлица. Лошадь точно почуяла близость жилья и прибавила ходу. Когда они проезжали мимо небольшой лесистой
горки, инок Кирилл, запинаясь и подбирая слова, проговорил...
Старик даже головы не повернул
на дерзкий вызов и хотел уйти, но его не пустили. Толпа все росла. Пока ее сдерживали только старики, окружавшие Тита. Они видели, что дело принимает скверный оборот, и потихоньку проталкивались к волости, которая стояла
на горке сейчас за базаром. Дело праздничное, народ подгуляет, долго ли до греха, а
на Тита так и напирали, особенно молодые.
Новая, навощенная и — вряд ли не солдатскими руками — обитая мебель;
горка с серебром, накупленным
на разного рода экономические остатки;
горка другая с вещами Мари, которыми Еспер Иваныч наградил ее очень обильно, подарив ей все вещи своей покойной матери; два — три хорошеньких ковра, карселевская лампа и, наконец, столик молодой с зеркалом, кругом которого
на полочках стояли духи;
на самом столе были размещены: красивый бювар, перламутровый нож для разрезания книг и черепаховый ящик для работы.
Набоб лениво смотрел по сторонам, где мелькал тощий лес, вырубленный
на заводские надобности; попадались болота, небольшие
горки, прятавшаяся в тальнике и лопушнике речка.
Экипаж сильно и мягко заколебался
на колеях и выбоинах, круто спускаясь под
горку.
Стоит
на горке, ровно как
на картинке, весь в солнышке.
Тут парни высматривают невест, завязываются сватовства
на Красную
горку; любовь вступает в свои права.
Женить
на Красную
горку тоже удобно, с точки зрения ближайшей страды, но зато предбудущая уже не даёт достаточного обеспечения; ребенок будет мал и слаб.
Через три месяца,
на Красную
горку, была их свадьба.
— Очень просто: думал, что я, по всегдашнему своему обыкновению,
на конике сплю, а я, верно, придя от цыган, прямо
на пол лег, да все и ползал, края искал, а потом стал прыгать… и допрыгал до
горки.
А я стою, не трогаюсь, потому что не знаю, наяву или во сне я все это над собою вижу, и полагаю, что я все еще
на конике до краю не достиг; а наместо того, как денщик принес огонь, я вижу, что я
на полу стою, мордой в хозяйскую
горку с хрусталем запрыгнул и поколотил все…
Капитан действительно замышлял не совсем для него приятное: выйдя от брата, он прошел к Лебедеву, который жил в Солдатской слободке, где никто уж из господ не жил, и происходило это, конечно, не от скупости, а вследствие одного несчастного случая, который постиг математика
на самых первых порах приезда его
на службу: целомудренно воздерживаясь от всякого рода страстей, он попробовал раз у исправника поиграть в карты, выиграл немного — понравилось… и с этой минуты карты сделались для него какой-то ненасытимой страстью: он всюду начал шататься, где только затевались карточные вечеринки; схватывался с мещанами и даже с лакеями в
горку — и не корысть его снедала в этом случае, но ощущения игрока были приятны для его мужественного сердца.
Иван Дорофеев стал погонять лошадей, приговаривая: «Ну, ну, ну, матушки, выносите с
горки на горку, а кучеру
на водку!» Спустившееся между тем довольно низко солнце прямо светило моим путникам в глаза, так что Иван Дорофеев, приложив ко лбу руку наподобие глазного зонтика, несколько минут смотрел вдаль, а потом как бы сам с собою проговорил...
На горке, при самом выезде из деревни Нагловки, показывается черная точка, которая постепенно придвигается и растет.
На другое утро после этого разговора, покуда молодая мать металась в жару и бреду, Порфирий Владимирыч стоял перед окном в столовой, шевелил губами и крестил стекло. С красного двора выезжала рогожная кибитка, увозившая Володьку. Вот она поднялась
на горку, поравнялась с церковью, повернула налево и скрылась в деревне. Иудушка сотворил последнее крестное знамение и вздохнул.