Неточные совпадения
—
Начал было в гимназии, да из шестого класса взял меня отец и определил в правление. Что наша наука! Читать, писать, грамматике,
арифметике, а дальше и не пошел-с. Кое-как приспособился к делу, да и перебиваюсь помаленьку. Ваше дело другое-с: вы проходили настоящие науки.
Англичане еще более стали удивляться и
начали накачивать вином и Левшу и курьера и так целые три дня обходилися, а потом говорят: «Теперь довольно». По симфону воды
с ерфиксом приняли и, совсем освежевши,
начали расспрашивать Левшу: где он и чему учился и до каких пор
арифметику знает?
Арифметику и французский язык Нюрочка не любила и только ждала
с нетерпением, когда отец
начнет ей что-нибудь рассказывать.
Но зато чтение, письмо и
арифметика очень туго подвигались вперед, и детские игры
с сестрицей
начинали терять для меня свою занимательность и приятность.
Учить Настеньку чистописанию, закону божию, 1-й и 2-й части
арифметики и грамматике Петр Михайлыч
начал сам. Девочка была очень понятлива.
С каким восторгом он показывал своим знакомым написанную ее маленькими ручонками, но огромными буквами известную пропись: «Америка очень богата серебром!»
Бывало, уже
с первых страниц
начинаешь догадываться, кто победит, кто будет побежден, и как только станет ясен узел событий, стараешься развязать его силою своей фантазии. Перестав читать книгу, думаешь о ней, как о задаче из учебника
арифметики, и все чаще удается правильно решить, кто из героев придет в рай всяческого благополучия, кто будет ввергнут во узилище.
Он очаровал своим приемом обоих нас:
начал с того, что разласкал и расцеловал меня, дал мне читать прозу Карамзина и стихи Дмитриева — и пришел в восхищение, находя, что я читаю
с чувством и пониманием; заставил меня что-то написать — и опять пришел в восхищение; в четырех правилах
арифметики я также отличился; но Левицкий, как настоящий словесник, тут же отозвался о математике
с пренебрежением.
Ваньковский в знак согласия кивнул головой. Я был убежден, что
с ним следовало бы
начать с первой части
арифметики, но высказать ему это мне на первый раз было совестно.
Видимо, это дело было близко сердцу капитана. Он объяснил молодым людям подробный план занятий,
начиная с обучения грамоте,
арифметике и кончая разными объяснительными чтениями, приноровленными к понятиям слушателей, вполне уверенный, что господа гардемарины охотно поделятся своими знаниями и будут усердными учителями.
Это была правда; но увы, владелица чудодейственного «бабьего хвоста» обладала одним недостатком: она не знала
арифметики. Несмотря на ежедневные полные сборы, расходы были так велики, состав труппы так громаден, оклады такие баснословные, что не только нельзя было думать о барышах, — не для них и
начала она дело, — но надо было постоянно принимать средства, как свести концы
с концами. Денег не было, и Львенко нуждалась постоянно. Об этом знал Гиршфельд, и на это рассчитывал.
Чтобы не наскучить вам дальнейшими рассказами о моем детстве, не стану подробно описывать вам, как я
начал свое учение у одного отставного учителя народного училища, которого бабушка наняла для меня, как он по временам зашибался и между тем понятливо преподавал мне русский язык и
арифметику, как он успел привить мне любовь к литературе. Восьми лет я уже
с жаром декламировал тираду из Дмитрия Донского...