Неточные совпадения
В дни бегов и
скачек, часа за два до
начала, кофейная переполняется разнокалиберной публикой с беговыми и скаковыми афишами в руках. Тут и купцы, и чиновники, и богатая молодежь — все заядлые игроки в тотализатор.
Мы с версту мчимся во весь дух. Ямщик то и дело оглядывается назад, очевидно с желанием уловить впечатление, которое произведет на меня эта безумная
скачка. Наконец лошади мало-помалу
начинают сами убавлять шагу и кончают обыкновенною ленивою рысью.
К нему уже летел карьером полковой адъютант. Лицо Федоровского было красно и перекошено злостью, нижняя челюсть прыгала. Он задыхался от гнева и от быстрой
скачки. Еще издали он
начал яростно кричать… захлебываясь и давясь словами...
Все сделается сухо, бело, чисто и опрятно; бесчисленные зверьковые и звериные следы, всяких форм и размеров, показывают, что и звери обрадовались снегу, что они прыгали, играли большую часть долгой ночи, валялись по снегу, отдыхали на нем в разных положениях и потом, после отдыха, снова
начинали сначала необыкновенно сильными
скачками свою неугомонную беготню, которая, наконец, получала уже особенную цель — доставление пищи проголодавшемуся желудку.
«Я ждал. И вот в тени ночной
Врага почуял он, и вой
Протяжный, жалобный, как стон,
Раздался вдруг… и
начал он
Сердито лапой рыть песок,
Встал на дыбы, потом прилег,
И первый бешеный
скачокМне страшной смертию грозил…
Но я его предупредил.
Удар мой верен был и скор.
Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
Он застонал, как человек,
И опрокинулся. Но вновь,
Хотя лила из раны кровь
Густой, широкою волной,
Бой закипел, смертельный бой!
Уж
скачка кончена давно;
Стрельба затихнула: — темно.
Вокруг огня, певцу внимая,
Столпилась юность удалая,
И старики седые в ряд
С немым вниманием стоят.
На сером камне, безоружен,
Сидит неведомый пришлец.
Наряд войны ему не нужен;
Он горд и беден: — он певец!
Дитя степей, любимец неба,
Без злата он, но не без хлеба.
Вот
начинает: три струны
Уж забренчали под рукою,
И, живо, с дикой простотою
Запел он песню старины.
Дарья Ивановна, по просьбе Аполлоса Михайлыча, заиграла качучу; Фани
начала танцевать. Нельзя сказать, чтобы все па ее были вполне отчетливы и грациозны; но зато во всех пассивных
скачках, которыми исполнен этот танец, она была чрезвычайно энергична. Аполлос Михайлыч, Никон Семеныч, Матрена Матвевна и Юлий Карлыч хлопали ей беспрестанно; оставались равнодушными зрителями только комик, который сидел в углу и, казалось, ничего не видал, и судья, которому, должно быть, тоже не понравился испанский танец.
Когда у Сазонки
начинало ломить поясницу и одеревеневшие пальцы не держали иглы, он босиком и без подпояски, как был, выскакивал на улицу, гигантскими
скачками перелетал лужи и присоединялся к играющим ребятам.
Бледный, испуганный Юрик едва держался в седле… Вот мимо него быстро, как молния, промелькнула роща… Вот виднеется вдалеке деревня… вот синеет большая запруда, где бабы полощут белье. И все это лишь только покажется, тотчас же пропадает из вида благодаря его бешеной
скачке. А конь несется все быстрее и быстрее… Уже голова
начинает кружиться у бедного мальчугана, руки, схватившиеся за гриву, слабеют с каждой минутой… Вот-вот сейчас они, обессиленные, выпустят гриву Востряка…
Но барчонок уже ничего не видит и не слышит. С непривычки к верховой езде (Юрик и Сережа только недавно
начали ездить верхом под руководством кучера Степана) и тем более к такой
скачке, мальчик совсем ослаб и измучился.
Дворная собака, лежавшая на приспе, вероятно, думала, что бросили ей кость или другую поживу; она встала, отряхнулась, с одного
скачка очутилась над узелком и
начала его обнюхивать; но только что понюхала, как зашаталась, упала и заснула крепким сном.