Неточные совпадения
С другой стороны, Достоевский обнаруживает
настоящую ксенофобию, он терпеть не может
евреев, поляков, французов и имеет уклон к национализму.
Он был
настоящим правоверным, почти фанатическим
евреем.
— Они говорят — этот ирландец и
еврей, у которого я покупал одежду, — что и нам бы можно… Конечно, голоса не совсем
настоящие, но тоже чего-нибудь стоят…
Ведь хорошо было
еврею, греку, римлянину не только отстаивать независимость своего народа убийством, но и убийством же подчинять себе другие народы, когда он твердо верил тому, что его народ один
настоящий, хороший, добрый, любимый богом народ, а все остальные — филистимляне, варвары.
Или я не человек, а только"рубль", на котором ничего не написано, кроме того, что это res nullius, которая, в этом качестве, caedet primo occupant!, [вещь ничья и поэтому принадлежит тому, кто первый ее захватит.] то есть
еврею Зальцфишу, продающему
настоящие голландские платки на углу Большой Мещанской и Гороховой!
Да и нельзя иначе: ведь
евреи же люди очень умные: как они увидели, что ни шибком да рывком, а
настоящим умом за них взялись, — они и полно баловаться.
С тех пор, как он пожил в одной тюрьме вместе с людьми, пригнанными сюда с разных концов, — с русскими, хохлами, татарами, грузинами, китайцами, чухной, цыганами,
евреями, и с тех пор, как прислушался к их разговорам, нагляделся на их страдания, он опять стал возноситься к богу, и ему казалось, что он, наконец, узнал
настоящую веру, ту самую, которой так жаждал и так долго искал и не находил весь его род, начиная с бабки Авдотьи.
Хорошо было
еврею, греку, римлянину не только отстаивать независимость своего народа убийством, но и убийством же подчинять себе другие народы, когда он твердо верил тому, что его народ один
настоящий, хороший, добрый, любимый богом народ, а все остальные — филистимляне, варвары.
Наконец, вере может быть доступно даже
настоящее, поскольку дело идет о неизвестных рассудку его законах [Во II главе Послания к
Евреям вере дано истолкование и в том и в другом смысле: «верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (ст. 3); дальнейшее содержание главы говорит о вере как основе не мотивированных разумом и оправдываемых только верою поступков (см. всю эту главу).].
Например, наш сегодняшний дикий спор с Сашей. Я всегда гордился своей гуманностью, которую считаю обязательной для интеллигентного человека, и никогда не делал различия между национальностями, немец ли это, француз или даже
еврей. А между тем и эти газеты, и вся наша контора вот уже два месяца стараются внушить мне, что я должен ненавидеть немцев, и вот сегодня то же самое в чрезвычайно грубой форме заявила Саша: «Если ты еще и теперь любишь немцев, то ты
настоящий подлец!»
Главное различие между нашим понятием о жизни человеческой и понятием
евреев состоит в том, что, по нашим понятиям, наша смертная жизнь, переходящая от поколения к поколению, не
настоящая жизнь, а жизнь падшая, почему-то временно испорченная; а по понятию
евреев, эта жизнь есть самая
настоящая, есть высшее благо, данное человеку под условием исполнения воли бога.
Если Христос признавал закон Моисея, то где же были те
настоящие исполнители этого закона, которых бы одобрял за это Христос? Неужели ни одного не было? Фарисеи, нам говорят, была секта.
Евреи не говорят этого. Они говорят: фарисеи — истинные исполнители закона. Но, положим, это секта. Саддукеи тоже секта. Где же были не секты, а
настоящие?
Зовут его Федор Давыдович Грац. Кто он —
еврей или немец, швед или просто
настоящий русский, носящий нерусскую фамилию? Вадим Петрович знает про него только то, что этот господин арендует имения в разных уездах губернии, а может, и в нескольких губерниях, рекомендовался в письмах как человек с капиталом и просил обратиться за справками к одному генералу и даже к"светлейшему"князю, у которых арендует имения. Полежаевку, деревню Стягина, он знал хорошо; это видно было по его письмам.
Главная задача нашей жизни по этому представлению не в том, чтобы прожить ту данную нам смертную жизнь так, как хочет податель жизни, не в том, чтобы сделать ее вечною в поколениях людей, как
евреи, или слиянием ее с волею отца, как учил Христос, а в том, чтобы уверить себя, что после этой жизни начнется
настоящая.