Неточные совпадения
В большей части социальных
сочинений важны не идеалы, которые почти всегда или недосягаемы в
настоящем, или сводятся на какое-нибудь одностороннее решение, а то, что, достигая до них, становится вопросом.
— «Давно мы не приступали к нашему фельетону с таким удовольствием, как делаем это в
настоящем случае, и удовольствие это, признаемся, в нас возбуждено не переводными стихотворениями с венгерского, в которых, между прочим, попадаются рифмы вроде «фимиам с вам»; не повестью госпожи Д…, которая хотя и принадлежит легкому дамскому перу, но отличается такою тяжеловесностью, что мы еще не встречали ни одного человека, у которого достало бы силы дочитать ее до конца; наконец, не учеными изысканиями г. Сладкопевцова «О римских когортах», от которых чувствовать удовольствие и оценить их по достоинству предоставляем специалистам; нас же, напротив, неприятно поразили в них опечатки, попадающиеся на каждой странице и дающие нам право обвинить автора за небрежность в издании своих
сочинений (в незнании грамматики мы не смеем его подозревать, хотя имеем на то некоторое право)…»
Это тяжелое чувство постоянно мешало необходимой в эпическом
сочинении объективности и было отчасти причиной, что роман, начатый более десяти лет тому назад, окончен только в
настоящем году.
А такие естественные вопросы казались мне неопровержимым доказательством, что старик Рубановский сказал, от кого получил список с мнимого
сочинения Вольфа, и что они отгадали, кто
настоящий сочинитель: одним словом, я был мученик, — я был достойно наказан за мою дерзость.
Я уставился на Пунина. Этого я никак не ожидал. Из учебника Кайданова и других исторических
сочинений я вычитал, что существовали когда-то в древности республиканцы, греки и римляне, и даже почему-то воображал их всех в шлемах, с круглыми щитами на руках и голыми большими ногами; но чтобы в действительности, в
настоящее время, особенно в России, в…ой губернии, могли находиться республиканцы — это сбивало все мои понятия, совершенно путало их!
На этих «беседах» происходили
настоящие прения, и оппонентами являлись ученики. В моей памяти удержалась в особенности одна такая беседа, где
сочинение ученика седьмого класса читал сам учитель, а автор стоял около кафедры.
— Этот маркиз, — продолжал Доде, — вломился в обиду за то, что я позволил себе назвать его
настоящей фамилией одно из действующих лиц в «Набобе». Лицо это, действительно, довольно-таки пошлое. Почему это я сделал? Вот почему:
настоящий оригинал, списанный мною, прозывался не так, а вроде того. Это созвучие и повело меня к
сочинению фамилии, которая оказалась существующей. А маркиза, явившегося ко мне, я отроду и не встречал!..
Это обстоятельство, — замечает биограф А. В. Суворова А. Петрушевский,
сочинением которого мы, между прочим, пользуемся для
настоящего труда, — доказывает, как Александр Васильевич мало еще был известен и в какой степени был чужд всякой протекции.
У меня кое-что собрано для его характеристики; владеют также драгоценными в этом отношении материалами и другие, но в
настоящем рассказе, конечно, некстати подробно заниматься этим любопытным делом, которое должно составить предмет особого
сочинения.
В
настоящее время, когда начали появляться в печати раскольнические
сочинения, и люди образованные и люди только грамотные сознательно усматривают, что учение раскола не более как порождение невежества.
Но если наконец будут напечатаны и все
сочинения духовных лиц, писавших о расколе, составляющие в
настоящее время библиографическую редкость, и все, без исключения,
сочинения раскольников, и наконец извлечения из всех архивных дел, то и тогда всего этого богатого и разнообразного материала все-таки будет еще недостаточно для того, чтобы основательно изучить раскол и снять с него ту темную завесу, которая мешает мыслящим людям знать, что это за явление, двести лет существующее в России и никем из русских еще не разгаданное.