Неточные совпадения
Кругом в лесу и на поляне стояла мертвящая тишина, нарушаемая только однообразным жужжанием комаров. Такая тишина как-то особенно гнетуще действует на душу. Невольно сам уходишь в нее, подчиняешься ей, и, кажется, сил не хватило бы
нарушить ее словом или каким-нибудь неосторожным движением.
Целинный снег все лежал и лежал целомудренной белой скатертью, а
кругом каната ходили хожалые и будочники и наблюдали, чтоб кто-нибудь не
нарушил «табу», и особенно следили, чтобы «канатные» прогуливались только рядом с канатом с одной стороны площади и не толкались у фонтана.
В один из таких вечеров я сидел у себя в кабинете над атласом по топографической анатомии.
Кругом была полная тишина, и только изредка грызня мышей в столовой за буфетом
нарушала ее.
Как-то даже немного жутко сделается, когда прямо с солнцепека войдешь в густую тень вековых елей и пихт и
кругом охватит мертвая тишина, которой не
нарушают даже птичьи голоса.
Я напрасно прислушивался к охватившей весь прииск тишине — ни один звук не
нарушал ее, точно все вымерло
кругом.
Я упрямился, хотя видел, что такое положение огорчало всех моих приятелей, что оно
нарушало согласный строй дружеских собраний всего нашего
круга.
Мой товарищ, природный украинец, приподнялся на стременах, и лицо его даже слегка покраснело под слоем загара. Он смотрел
кругом, но никого и ничего не было видно. Ветер тихо шевелил соломою крыши, чуть-чуть шелестела тайга, и жалобный переливчатый крик орленка или коршуна один резко
нарушал тишину. Казалось, вот-вот сейчас дрогнет что-то и вся эта иллюзия малороссийского хуторка на дальнем севере расплывется, как дымное марево…
Они были над кручей, над которой громоздились камни и среди них деревья, казавшиеся крошечными, а прямо перед ними расстилалась беспредельная даль океана, красивого, голубого.
Кругом царила тишина, и только тихий гул прибоя
нарушал эту торжественную тишину.
Июльская ночь была великолепна. Небо было чисто и все сплошь усеяно яркими звездами. Освещенные лунным блеском парк и сад особенно настраивали фантазию.
Кругом царила мертвая тишина — вокруг все спало. Даже сторож, обыкновенно бивший в доску, или задремал, или не решался
нарушать этот покой земли под звездным куполом малейшим шумом.
Монастырский двор, покрытый недавно выпавшим свежим девственным снегом, был совершенно пуст.
Кругом было тихо. Время после трапезы сестры монахини отдавали молитве или сну. Молодые послушницы, ведомые твердой рукой матери Досифеи по пути к спасению, тоже не смели
нарушать эти часы душевного и телесного покоя.