Неточные совпадения
— Да, вот растем, — сказала она ему, указывая главами на Кити, — и стареем. Tiny bear [Медвежонок] уже стал большой! — продолжала Француженка смеясь и
напомнила ему его шутку
о трех барышнях, которых он называл тремя медведями из английской сказки. — Помните, вы бывало так говорили?
Простите меня, что я
напоминаю вам
о себе.
Это откашливанье она знала. Это был признак его сильного недовольства, не на нее, а на самого себя. Он действительно был недоволен, но не тем, что денег вышло много, а что ему
напоминают то,
о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает забыть.
— Знаете, вы
напоминаете мне анекдот
о советах больному: «вы бы попробовали слабительное». — «Давали: хуже». — «Попробуйте пиявки». — «Пробовали: хуже». — «Ну, так уж только молитесь Богу». — «Пробовали: хуже». Так и мы с вами. Я говорю политическая экономия, вы говорите — хуже. Я говорю социализм — хуже. Образование — хуже.
То свое унижение, которое она всегда чувствовала, особенно больно отозвалось в ней, когда
о нем
напомнила ей сестра.
Протодьякон, как бы
напоминая о ценности своего времени, нетерпеливо покашливал, заставляя дрожать стекла в окнах.
И это-то на минуту, когда Кити
напомнила о деньгах, расстроило его; но ему некогда было думать об этом.
Чарская отвечала ему только улыбкой. Она смотрела на Кити, думая
о том, как и когда она будет стоять с графом Синявиным в положении Кити и как она тогда
напомнит ему его теперешнюю шутку.
Вронский подошел к Кити,
напоминая ей
о первой кадрили и сожалея, что всё это время не имел удовольствия ее видеть.
Выдав Фоке требуемую провизию и
напомнив ему
о пироге, который надо бы приготовить для угощения причта, она отпустила его, взяла чулок и опять села подле меня.
Напоминая теперь с горечью Дуне
о том, что он решился взять ее, несмотря на худую
о ней молву, Петр Петрович говорил вполне искренно и даже чувствовал глубокое негодование против такой «черной неблагодарности».
Ах, как я любила… Я до обожания любила этот романс, Полечка!.. знаешь, твой отец… еще женихом певал…
О, дни!.. Вот бы, вот бы нам спеть! Ну как же, как же… вот я и забыла… да
напомните же, как же? — Она была в чрезвычайном волнении и усиливалась приподняться. Наконец, страшным, хриплым, надрывающимся голосом она начала, вскрикивая и задыхаясь на каждом слове, с видом какого-то возраставшего испуга...
Он вздрогнул. Ему не стало ни больно, ни совестно… Он не допускал даже возможности сравнения между женой и Фенечкой, но он пожалел
о том, что она вздумала его отыскивать. Ее голос разом
напомнил ему: его седые волосы, его старость, его настоящее…
— Конечно, эти единоборства — безумие, — сказал Самгин строгим тоном. Он видел, что чем более говорит Митрофанов, тем страшнее ему, он уже вспотел, прижал локти к бокам, стесненно шевелил кистями, и кисти
напоминали о плавниках рыбы.
«Надо искать работы», —
напоминал он себе и снова двигался по бесчисленным залам Эрмитажа, рассматривая вещи, удовлетворяясь тем, что наблюдаемое не ставит вопросов, не требует ответов, разрешая думать
о них как угодно или — не думать.
Он шел встречу ветра по главной улице города, уже раскрашенной огнями фонарей и магазинов; под ноги ему летели клочья бумаги, это
напомнило о письме, которое Лидия и Алина читали вчера, в саду,
напомнило восклицание Алины...
Все это возбуждало в Климе чувство протеста, сознание необходимости самообороны, и это сознание,
напоминая о Макарове, диктовало...
Он снова молчал, как будто заснув с открытыми глазами. Клим видел сбоку фарфоровый, блестящий белок, это
напомнило ему мертвый глаз доктора Сомова. Он понимал, что, рассуждая
о выдумке, учитель беседует сам с собой, забыв
о нем, ученике. И нередко Клим ждал, что вот сейчас учитель скажет что-то
о матери,
о том, как он в саду обнимал ноги ее. Но учитель говорил...
— Я прошу простить мне этот экскурс в область философии древнего мира. Я сделал это, чтоб
напомнить о влиянии стоиков на организацию христианской морали.
Самгин
напомнил о гибели армии Самсонова.
Бумажный сор в комнатах флигеля
напомнил Климу
о писателе Катине, а Спивак, бегло осмотрев их, сказала...
Плотники усаживались за стол, и ряд бородатых лиц
напомнил Самгину
о зубастых, бородатых рожах за стеклами окна в ресторане станции Новгород.
Блестела золотая парча, как ржаное поле в июльский вечер на закате солнца; полосы глазета
напоминали о голубоватом снеге лунных ночей зимы, разноцветные материи — осеннюю расцветку лесов; поэтические сравнения эти явились у Клима после того, как он побывал в отделе живописи, где «объясняющий господин», лобастый, длинноволосый и тощий, с развинченным телом, восторженно рассказывая публике
о пейзаже Нестерова, Левитана, назвал Русь парчовой, ситцевой и наконец — «чудесно вышитой по бархату земному шелками разноцветными рукою величайшего из художников — божьей рукой».
Вином от нее не пахло, только духами. Ее восторг
напомнил Климу ожесточение, с которым он думал
о ней и
о себе на концерте. Восторг ее был неприятен. А она пересела на колени к нему, сняла очки и, бросив их на стол, заглянула в глаза.
— Анархист-коммунист — вы забыли
напомнить! А это самое лучшее, что сказано
о нем.
В комнате присяжных поверенных озабоченно беседовали
о форме участия в похоронах, посылать ли делегацию в Ясную Поляну или ограничиться посылкой венка. Кто-то солидно
напомнил, что теперь не пятый год, что существует Щегловитов…
— Ты в те дни был ненормален, — спокойно
напомнил Клим. — Мысль
о бесцельности бытия все настойчивее тревожит людей.
«Жажда развлечений, привыкли к событиям», — определил Самгин. Говорили негромко и ничего не оставляя в памяти Самгина; говорили больше
о том, что дорожает мясо, масло и прекратился подвоз дров. Казалось, что весь город выжидающе притих. Людей обдувал не сильный, но неприятно сыроватый ветер, в небе являлись голубые пятна,
напоминая глаза, полуприкрытые мохнатыми ресницами. В общем было как-то слепо и скучно.
Она ушла во флигель, оставив Самгина довольным тем, что дело по опеке откладывается на неопределенное время. Так оно и было, — протекли два месяца — Марина ни словом не
напоминала о племяннике.
Самгин, как всегда, слушал, курил и молчал, воздерживаясь даже от кратких реплик. По стеклам окна ползал дым папиросы, за окном, во тьме, прятались какие-то холодные огни, изредка вспыхивал новый огонек, скользил, исчезал,
напоминая о кометах и
о жизни уже не на окраине города, а на краю какой-то глубокой пропасти, неисчерпаемой тьмы. Самгин чувствовал себя как бы наполненным густой, теплой и кисловатой жидкостью, она колебалась, переливалась в нем, требуя выхода.
— Ну, что же? — спросила она, покусывая губы. — Ты хотел
напомнить мне
о выкидыше, да?
За рекою, над гладко обритой землей, опрокинулась получашей розоватая пустота,
напоминая почему-то об игрушечном, чистеньком домике,
о людях в нем.
И, думая словами, он пытался представить себе порядок и количество неприятных хлопот, которые ожидают его. Хлопоты начались немедленно: явился человек в черном сюртуке, краснощекий, усатый, с толстым слоем черных волос на голове, зачесанные на затылок, они придают ему сходство с дьяконом, а черноусое лицо
напоминает о полицейском. Большой, плотный, он должен бы говорить басом, но говорит высоким, звонким тенором...
Когда Муромский встал, он оказался человеком среднего роста, на нем была черная курточка, похожая на блузу; ноги его, в меховых туфлях,
напоминали о лапах зверя. Двигался он слишком порывисто для военного человека. За обедом оказалось, что он не пьет вина и не ест мяса.
В один из тех теплых, но грустных дней, когда осеннее солнце, прощаясь с обедневшей землей, как бы хочет
напомнить о летней, животворящей силе своей, дети играли в саду. Клим был более оживлен, чем всегда, а Борис настроен добродушней. Весело бесились Лидия и Люба, старшая Сомова собирала букет из ярких листьев клена и рябины. Поймав какого-то запоздалого жука и подавая его двумя пальцами Борису, Клим сказал...
—
Напомнить в наши дни
о старинной, милой красоте — это заслуга!
— Наивно, Варек, — сказал Маракуев, смеясь, и
напомнил о пензенском попе Фоме, пугачевце,
о патере Александре Гавацци, но, когда начал
о духовенстве эпохи крестьянских войн в Германии, — Варвара капризно прервала его поучительную речь...
— Вы не допускаете, что стреляли революционеры? — спросил он, когда слуга принес вино и ушел. Туробоев, наполняя стаканы, ответил равнодушно и как бы
напоминая самому себе то,
о чем говорит...
Клим хотел
напомнить бабушке, что она рассказывала ему не
о таком доме, но, взглянув на нее, спросил...
Трудно было понять, что говорит отец, он говорил так много и быстро, что слова его подавляли друг друга, а вся речь
напоминала о том, как пузырится пена пива или кваса, вздымаясь из горлышка бутылки.
— Тыл готовим, черт… Трехсотлетие-то для чего празднуется?
Напомнить верноподданным, сукиным детям,
о великих заслугах царей. Всероссийская торгово-промышленная выставка в Киеве будет.
Оранжевое пятно на ширме
напоминало о вечернем солнце, которое упрямо не хочет спрятаться в облаках. Время как будто остановилось в недоумении, нерешительном и близком скуке.
Эти слова
напоминали тревожный вопрос Тютчева: «
О чем ты воешь, ветр ночной?» — и его мольбу...
Клим замолчал, найдя его изумление, смех и жест — глупыми. Он раза два видел на столе брата нелегальные брошюры; одна из них говорила
о том, «Что должен знать и помнить рабочий», другая «
О штрафах». Обе — грязненькие, измятые, шрифт местами в черных пятнах, которые
напоминали дактилоскопические оттиски.
Потом он должен был стоять более часа на кладбище, у могилы, вырытой в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и
напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь, смело доказывая закономерность явлений природы; поп говорил
о царе Давиде, гуслях его и
о кроткой мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая среди крестов и деревьев; над головами людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
Он недавно начал курить, и это очень не шло к нему, — коротенький, круглый, он, с папиросой в зубах,
напоминал о самоваре. И в эту минуту, неловко закуривая, сморщив лицо, он продолжал...
«Профессор Буквин
напоминает миссионера, просвещающего полуязыческую мордву. Говоря
о гуманизме, он явно злится на необходимость проповедовать то, во что сам не верит».
Тонкие руки с кистями темных пальцев двигались округло, легко, расписанное лицо ласково морщилось, шевелились белые усы, и за стеклами очков серенькие зрачки
напоминали о жемчуге риз на иконах.
И он простил Марине то, что она ему
напомнила о прошлом.
Поручика в купе уже не было,
о нем
напоминал запах коньяка, медный изогнутый прут и занавеска под столиком.