Неточные совпадения
— О, любезный пан! — сказал Янкель, — теперь совсем не можно! Ей-богу, не можно! Такой нехороший народ, что ему надо
на самую голову
наплевать. Вот и Мардохай скажет. Мардохай делал такое, какого еще не делал ни один
человек на свете; но Бог не захотел, чтобы так было. Три тысячи войска стоят, и завтра их всех будут казнить.
Велик ли грех
наплевать человеку на голову? Я многократно слышал и сам видел, что с ним поступают гораздо хуже, и, конечно, я честно выполнил взятую
на себя задачу.
— Уж это ты верно… — уныло соглашался Турка, сидя
на корточках перед огнем. —
Люди родом, а деньги водом. Кому счастки… Вон Ермошку взять, да ему
наплевать на триста-то рублей!
— Ну его к ляду, управительское-то место! — говорил он. — Конечно, жалованья больше, ну, и господская квартира, а промежду прочим
наплевать… Не могу, Паша, не могу своего карактера переломить!.. Точно вот я другой
человек, и свои же рабочие по-другому
на меня смотрят. Вижу я их всех наскрозь, а сам как связанный.
— Ну, полноте, полноте, Мавра Кузьмовна, — сказал он, с улыбкою глядя
на хозяйку, которая вся тряслась, — я ничего… я так только покуражился маленько, чтоб знали его высокоблагородие, каков я
человек есть, потому как я могу в вашем доме всякое неистовство учинить, и ни от кого ни в чем мне запрету быть невозможно… По той причине, что могу я вам в глаза всем
наплевать, и без меня вся ваша механика погибе.
Хотя у нас
на это счет довольно простые приметы: коли кусается
человек — значит, во власти находится, коли не кусается — значит,
наплевать, и хотя я доподлинно знал, что в эту минуту графу Пустомыслову 9 даже нечем кусить; но кто же может поручиться, совсем ли погасла эта сопка или же в ней осталось еще настолько горючего матерьяла, чтоб и опять, при случае, разыграть роль Везувия?
Помилуй, братец, — говорит, — ведь во всех учебниках будет записано: вот какие дела через Рюрика пошли! школяры во всех учебных заведениях будут долбить: обещался-де Рюрик по закону грабить, а вон что вышло!"–"А
наплевать! пускай их долбят! — настаивал благонамеренный
человек Гадюк, — вы, ваше сиятельство, только бразды покрепче держите, и будьте уверены; что через тысячу лет
на этом самом месте…
— Вот, — говорил Ситанов, задумчиво хмурясь, — было большое дело, хорошая мастерская, трудился над этим делом умный
человек, а теперь все хинью идет, все в Кузькины лапы направилось! Работали-работали, а всё
на чужого дядю! Подумаешь об этом, и вдруг в башке лопнет какая-то пружинка — ничего не хочется,
наплевать бы
на всю работу да лечь
на крышу и лежать целое лето, глядя в небо…
— И отлично. Четыре целковых обеспечивают вполне порядочность… Сегодня же мы будем слушать «Динору», черт возьми, или ты
наплюй мне в глаза. Чем мы хуже других, то есть
людей, которые могут выбрасывать за абонемент сотни рублей? Да, я буду слушать Патти во что бы то ни стало, хоть бы земной шар раскололся
на три половины, как говорят институтки.
— Ваше высокородие! Довольно вам сказать: как перед истинным, так и перед вами-с!
Наплюйте вы мне в лицо! В самые, тоись, глаза мне плюньте, ежели я хоть
на волосок сфальшу! Сами посудить извольте: они мне теперича двести рублей посулили, а от вас я четыреста в надежде получить! Не низкий ли же я против вас
человек буду, ежели я этих пархатых в лучшем виде вашему высокородию не предоставлю! Тоись, так их удивлю! так удивлю! Тоись… и боже ты мой!
Совсем другое дело было, когда перед борой вышел в море Ваня Андруцаки,
наплевав на все предостережения и уговоры старых
людей. Бог его знает, зачем он это сделал? Вернее всего, из мальчишеского задора, из буйного молодого самолюбия, немножко под пьяную руку. А может быть,
на него любовалась в эту минуту красногубая черноглазая гречанка?
— Я? Я погиб от любви к жизни, — дурак! Я жизнь любил — а купец ее обирает. Я не выношу его именно за это — а не потому, что я дворянин. Я, если хочешь знать, не дворянин, а бывший
человек. Мне теперь
наплевать на всё и
на всех… и вся жизнь для меня — любовница, которая меня бросила, за что я презираю ее.
Иван Михайлович. Бедная моя девочка. Что я с тобой наделал! Поедемте. Прощайте, сударь. Теперь я могу все сказать вам. Вы хотели жениться
на состоянии. Любочку вы не любили и не уважали. Вам нужно было одно — деньги; вы их и взяли. И за то, что вам все дали и дали притом существо, которого вы ногтя не стоите, вы сделали ее несчастье и
наплевали в лицо
людям, которые ничего, кроме добра, вам не желали. Ничтожество и гордость! Я во всем виноват.
— Ну, спасибо вам, господа… Э-эх!
На всех бы
наплевать, — Измаила жалко… Поверите, братцы, — за этого
человека сейчас праву руку долой! Брат, — даром что нехристь!..
— Вот этак лучше, Сергей Петрович, — забормотал он. —
Наплюйте на того белобрысого чёрта, чтоб ему… Статочное ли дело при вашем высоком понятии и при вашей образованности малодушием заниматься? Ваше дело благородное… Надо, чтобы все вас ублажали, боялись, а ежели будете с тем чёртом
людям головы проламывать да в озере в одеже купаться, то всякий скажет: «Никакого ума! Пустяковый
человек!» И пойдет тогда по миру слава! Удаль купцу к лицу, а не благородному… Благородному наука требуется, служба…
«Будь я путевым, честным
человеком, — думал он, —
наплевал бы
на всё, пошел бы с этим младенчиком к Анне Филипповне, стал бы перед ней
на коленки и сказал: „Прости! Грешен! Терзай меня, но невинного младенца губить не будем. Деточек у нас нет; возьмем его к себе
на воспитание!“ Она добрая баба, согласилась бы… И было бы тогда мое дитя при мне… Эх!»
— Не бывал, брат, ты умным
человеком, коли я дурак. Ишь ты какой! Ясный козырек нацепил себе и думает, — хозяин! Мне
на твой ясный козырек
наплевать!
Ты думаешь, меня это страшит?
Я знаю мою игру.
Мне здесь
на все
наплевать.
Я теперь вконец отказался от многого,
И в особенности от государства,
Как от мысли праздной,
Оттого что постиг я,
Что все это договор,
Договор зверей окраски разной.
Люди обычаи чтут как науку,
Да только какой же в том смысл и прок...