Неточные совпадения
Нет науки о путешествиях: авторитеты, начиная от Аристотеля до Ломоносова включительно, молчат; путешествия не
попали под ферулу риторики, и писатель свободен пробираться в недра гор, или опускаться в глубину океанов, с ученою пытливостью, или, пожалуй,
на крыльях вдохновения скользить по ним быстро и ловить мимоходом
на бумагу их образы; описывать
страны и народы исторически, статистически или только посмотреть, каковы трактиры, — словом, никому не отведено столько простора и никому от этого так не тесно писать, как путешественнику.
Как и надо было ожидать, к рассвету мороз усилился до — 32°С. Чем дальше мы отходили от Сихотэ-Алиня, тем ниже
падала температура. Известно, что в прибрежных
странах очень часто
на вершинах гор бывает теплее, чем в долинах. Очевидно, с удалением от моря мы вступили в «озеро холодного воздуха», наполнявшего долину реки.
Мы вернулись в Ровно; в гимназии давно шли уроки, но гимназическая жизнь отступила для меня
на второй план.
На первом было два мотива. Я был влюблен и отстаивал свою веру. Ложась
спать, в те промежуточные часы перед сном, которые прежде я отдавал буйному полету фантазии в
страны рыцарей и казачества, теперь я вспоминал милые черты или продолжал гарнолужские споры, подыскивая аргументы в пользу бессмертия души. Иисус Навит и формальная сторона религии незаметно теряли для меня прежнее значение…
Пароход остановился
на ночь в заливе, и никого не спускали до следующего утра. Пассажиры долго сидели
на палубах, потом бо́льшая часть разошлась и заснула. Не
спали только те, кого, как и наших лозищан, пугала неведомая доля в незнакомой
стране. Дыма, впрочем, первый заснул себе
на лавке. Анна долго сидела рядом с Матвеем, и порой слышался ее тихий и робкий голос. Лозинский молчал. Потом и Анна заснула, склонясь усталой головой
на свой узел.
«Вот какая щедрая земля в той
стране! «Там жило могучее племя людей, они
пасли стада и
на охоту за зверями тратили свою силу и мужество, пировали после охоты, пели песни и играли с девушками.
Когда Илья, с узлом
на спине, вышел из крепких ворот купеческого дома, ему показалось, что он идёт из серой, пустой
страны, о которой он читал в одной книжке, — там не было ни людей, ни деревьев, только одни камни, а среди камней жил добрый волшебник, ласково указывавший дорогу всем, кто
попадал в эту
страну.
Она послала за ним одного из своих знакомых и, призвав Бенни к себе, сказала ему, что негодование ее
на его товарища вовсе не
падает на ни в чем не повинного Бенни; но что если он, Бенни, хочет путешествовать по России с тем, чтобы познакомиться с
страною и с хорошими русскими людьми, то прежде всего он должен освободить себя от своего петербургского товарища.
Тут я его в первый раз видел живым и должен сказать, что внешность этого секретаря Гамбетты была самая неподходящая к посту, какой он занимал: какой-то завсегдатай студенческой таверны, с кривым носом и подозрительной краснотой кожи и полуоблезлым черепом, в фланелевой рубашке и пиджаке настоящего"богемы". Не знаю уже, почему выбор"диктатора"
упал именно
на этого экс-нигилиста Латинской
страны. Оценить его выдающиеся умственные и административные способности у меня не было времени, да и особенной охоты.
Всего этого было бы еще недостаточно, чтобы отправиться в
страну"заправским"корреспондентом. Но ни я сам, ни редакция газеты, куда я собирался писать, и не смотрели так серьезно
на подобную поездку. Меня успокоивало и то, что я, через посредство Наке,
попаду сейчас в круг разноплеменных корреспондентов и испанцев из радикального лагеря, в чем я и не ошибся.
— О, великий, смелый вождь! Твой брат собрал большое войско и идет
на нас. Он говорит, что половина этой
страны — его, что этот лес — его лес, что наши жилища должны принадлежать его воинам и что он идет отобрать все это у тебя, у нас. Но пусть он соберет еще больше войска, мы не боимся ничего. Каждый куст в этом лесу знаком нам. Мы окружим лес и
нападем на твоего брата, разобьем его войско, а его самого приведем к тебе. Tы можешь убить его или сделать его своим рабом.
Мурзенко славился в войске Шереметева лихим наездничеством, личною храбростью, умением повелевать своими калмыцкими и башкирскими сотнями, которые
на грозное гиканье его летели с быстротою стрелы, а нагайки его боялись пуще гнева пророка или самодельных божков; он славился искусством следить горячие ступни врагов, являться везде, где они его не ожидали, давать фельдмаршалу верные известия о положении и числе неприятеля,
палить деревни, мызы, замки, наводить ужас
на целую
страну.