Нужное слово не находилось, это было неприятно ей, и снова она не могла сдержать тихого рыдания. Угрюмая, ожидающая тишина наполнила избу. Петр,
наклонив голову на плечо, стоял, точно прислушиваясь к чему-то. Степан, облокотясь на стол, все время задумчиво постукивал пальцем по доске. Жена его прислонилась у печи в сумраке, мать чувствовала ее неотрывный взгляд и порою сама смотрела в лицо ей — овальное, смуглое, с прямым носом и круто обрезанным подбородком. Внимательно и зорко светились зеленоватые глаза.
Неточные совпадения
Он видел, что Лидия смотрит не
на колокол, а
на площадь,
на людей, она прикусила губу и сердито хмурится. В глазах Алины — детское любопытство. Туробоеву — скучно, он стоит,
наклонив голову, тихонько сдувая пепел папиросы с рукава, а у Макарова лицо глупое, каким оно всегда бывает, когда Макаров задумывается. Лютов вытягивает шею вбок, шея у него длинная, жилистая, кожа ее шероховата, как шагрень. Он склонил
голову к
плечу, чтоб направить непослушные глаза
на одну точку.
На похоронах отчима он вел ее между могил под руку и,
наклоняя голову к
плечу ее, шептал ей что-то, а она, оглядываясь, взмахивала
головой, как голодная лошадь, и
на лице ее застыла мрачная, угрожающая гримаса.
Минуты две четверо в комнате молчали, прислушиваясь к спору
на террасе, пятый, Макаров, бесстыдно спал в углу,
на низенькой тахте. Лидия и Алина сидели рядом,
плечо к
плечу, Лидия
наклонила голову, лица ее не было видно, подруга что-то шептала ей в ухо. Варавка, прикрыв глаза, курил сигару.
— Я очень обрадовалась вам, брат, все смотрела в окно, прислушиваясь к стуку экипажей… — сказала она и,
наклонив голову, в раздумье, тише пошла подле него, все держа свою руку
на его
плече и по временам сжимая сильно, как птицы когти, свои тонкие пальцы.
Граф пожал
плечами, но
наклонил покорно
голову, взял перо в белую, перстнями украшенную руку, оторвал клочок бумаги и стал писать
на нем.
Людмила взяла мать под руку и молча прижалась к ее
плечу. Доктор, низко
наклонив голову, протирал платком пенсне. В тишине за окном устало вздыхал вечерний шум города, холод веял в лица, шевелил волосы
на головах. Людмила вздрагивала, по щеке ее текла слеза. В коридоре больницы метались измятые, напуганные звуки, торопливое шарканье ног, стоны, унылый шепот. Люди, неподвижно стоя у окна, смотрели во тьму и молчали.
Одной рукой сжимая его руку, он положил другую
на плечо хохла, как бы желая остановить дрожь в его высоком теле. Хохол
наклонил к ним
голову и тихо, прерывисто заговорил...
Он не вынес выговора и вдруг бросился
на командира с каким-то неожиданным взвизгом, удивившим всю роту, как-то дико
наклонив голову; ударил и изо всей силы укусил его в
плечо; насилу могли оттащить.
Или сядет
на плечо и в рот ему заглядывает,
наклоняя умную
голову свою.
Никогда этот человек не говорил со мною, если же я пытался вызвать его
на беседу, он,
наклоняя голову, быком шел прочь и только однажды неожиданно схватил меня сзади за
плечо, встряхнул и пробормотал...
Пред ним, по пояс в воде, стояла Варенька,
наклонив голову, выжимая руками мокрые волосы. Её тело — розовое от холода и лучей солнца, и
на нём блестели капли воды, как серебряная чешуя. Они, медленно стекая по её
плечам и груди, падали в воду, и перед тем как упасть, каждая капля долго блестела
на солнце, как будто ей не хотелось расстаться с телом, омытым ею. И из волос её лилась вода, проходя между розовых пальцев девушки, лилась с нежным, ласкающим ухо звуком.
Девушка ответила что-то, но так тихо, что он не расслыхал. Сел возле
на кровать,
наклонил стриженую крупную
голову и положил руку
на плечи — и безумным трепетом ответила рука
на дрожь этих жалких,
голых женских
плеч.