Неточные совпадения
Каждый может испробовать сделать в своем нынешнем положении мой опыт, и я уверен, что он
найдет в словах моих не
ложь, а истинную правду.
Уважать человека сорок лет, называть его «серьезным», «почтенным», побаиваться его суда, пугать им других — и вдруг в одну минуту выгнать его вон! Она не раскаивалась в своем поступке,
находя его справедливым, но задумывалась прежде всего о том, что сорок лет она добровольно терпела
ложь и что внук ее… был… прав.
Если же наикраснейшими деяниями жизни прикрывать будете коварство,
ложь, вероломство, сребролюбие, гордость, любомщение, зверство, — то хотя ослепите современников ваших блеском ясной наружности, хотя не
найдете никого столь любящего вас, да представит вам зерцало истины, не мните, однако же, затмить взоры прозорливости.
Последнее, впрочем, в значительной мере упрощало его задачу, ибо ежели есть в запасе такой твердый оплот, как неожиданность, то
ложь перестает быть
ложью и
находит для себя полное оправдание в словах:"Помилуйте! — два часа тому назад я сам собственными ушами слышал!"
Ни в детстве, ни в отрочестве, ни потом в более зрелом возрасте я не замечал за собой порока
лжи; напротив, я скорее был слишком правдив и откровенен; но в эту первую эпоху юности на меня часто
находило странное желание, без всякой видимой причины, лгать самым отчаянным образом.
Он столкнул с неба свою тусклую звезду, она закатилась, и след ее смешался с ночною тьмой; она уже не вернется на небо, потому что жизнь дается только один раз и не повторяется. Если бы можно было вернуть прошлые дни и годы, он
ложь в них заменил бы правдой, праздность — трудом, скуку — радостью, он вернул бы чистоту тем, у кого взял ее,
нашел бы бога и справедливость, но это так же невозможно, как закатившуюся звезду вернуть опять на небо. И оттого что это невозможно, он приходил в отчаяние.
Я разрушал, в моем ожесточенье,
Обман и
ложь везде, где
находил.
Федя. Нет. Я уверен и знаю, что они оставались чисты. Он, религиозный человек, считал грехом брак без благословенья. Ну, стали требовать развод, чтоб я согласился. Надо было взять на себя вину. Надо было всю эту
ложь… И я не мог. Поверите ли, мне легче было покончить с собой, чем лгать. И я уже хотел покончить. А тут добрый человек говорит: зачем? И все устроили. Прощальное письмо я послал, а на другой день
нашли на берегу одежду и мой бумажник, письма. Плавать я не умею.
Для поверки этих сведений отправлен Г. Н. Теплов и, разумеется,
нашел, что в донесениях была самая наглая
ложь.
Нужно родиться в культурном обществе для того, чтобы
найти в себе терпение всю жизнь жить среди него и не пожелать уйти куда-нибудь из сферы всех этих тяжелых условностей, узаконенных обычаем маленьких ядовитых
лжей, из сферы болезненных самолюбий, идейного сектантства, всяческой неискренности, — одним словом, из всей этой охлаждающей чувство, развращающей ум суеты сует.
Кто сильный даст мне руку помощи? Никто. Никто. Где
найду я то вечное, к чему я мог бы прилепиться со своим жалким, бессильным, до ужаса одиноким «я»? Нигде. Нигде. О, милая, милая девочка, почему к тебе тянутся сейчас мои окровавленные руки — ведь ты также человек, и также ничтожна и одинока, и подвержена смерти. Жалею ли я тебя или хочу, чтобы ты меня пожалела, но, как за щитом, укрылся бы я за твоим беспомощным тельцем от безнадежной пустоты веков и пространства. Но нет, нет, все это
ложь!
Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож.
Кто сколько мудростью ни знатен,
Но всякий человек есть
ложь.
Не ходим света мы путями,
Бежим разврата за мечтами.
Между лентяем и брюзгой,
Между тщеславья и пороком
Нашел кто разве ненароком
Путь добродетели прямой.
Как ни соблазнительна бывает
ложь и все ее соблазны, бывает время, что
ложь так замучает человека, что человек, уже не для того, чтобы искать истину, а только для того, чтобы избавиться от всей, нераздельной с
ложью, путаницы, от которой он страдает, обращается к истине и в ней одной
находит спасение.
Но вдруг, можете себе представить, случай наводит на убийцу. Увидели, как один шалопай, уже много раз судившийся, известный своею развратною жизнью, пропивал в кабаке табакерку и часы, принадлежавшие доктору. Когда стали его уличать, он смутился и сказал какую-то очевидную
ложь. Сделали у него обыск и
нашли в постели рубаху с окровавленными рукавами и докторский ланцет в золотой оправе. Каких же еще нужно улик? Злодея посадили в тюрьму. Жители возмущались и в то же время говорили...
— Не один раз я говорила с ней после великого собора, — отвечала Варенька. — Жалуется, что уверили ее, будто вся сокровенная тайна ей поведена, что она достигла высшего совершенства, а на соборе услыхала, что ей не все открыто. С упреками и укорами говорит, что искала в нашей вере истины, а
нашла обман и
ложь.
Раздумалась над этим письмом Дуня. «Все
ложь, все обман, правды нет нисколько! — подумала она. — Какое-то недоразумение
нашла… Какое тут недоразумение, когда сама ввела меня в ловушку. И про мои достатки, что остались после тятеньки, поминает. Их хотелось Луповицким… Прочь, лукавые! Ни думать не хочу о вас, ни вспоминать про вашу обманную веру».
— Вы не
находите слов для оправдания…И отлично! К чему лгать? Ваше оправдание —
ложь.
Гоголя мучило, что Россия одержима духами зла и
лжи, что она полна рож и харь, и трудно в ней
найти человека.
— Что рассказывать? Я ничего не знаю. Позвали к куску растерзанного мяса, спросили: «Узнаете?» — «Узнаю…» Сказал: «Он поехал с пассажирским поездом номер восемь, любил стоять на площадке, должно быть, свалился…» И сошлись с ним
ложью, — в жилетном кармане у него
нашли билет. Маше он еще третьего дня сказал, что едет в Пыльск.
И Квашин, держась за бока, точно у него от работы болела поясница, искоса поглядел на жену и тещу, чтобы узнать, как подействовала его
ложь, или, как он сам называл, дипломатия. Теща и жена поглядывали друг на друга с радостным изумлением, как будто нежданно-негаданно
нашли драгоценность, которую потеряли… Лица у них сняли, глаза горели…
Вот вопросы, которые смущали княжну Варвару Ивановну и ответа на которые она не
находила. Выходило, что Капочка солгала, но она и при жизни никогда не прибегала ко
лжи, зачем же было ей брать такой страшный грех, как ложное обвинение человека в гнусном преступлении, перед смертью.
— Еще бы! Тогда у меня будут развязаны руки. И мне претит эта
ложь. Он спрашивает,
нашел ли я сестру. Что она, как! Мне приходится лгать и выворачиваться. Я все откровенно написал Аркадию Семеновичу. Он поймет меня…
Тогда же я произвел одну интересную и поучительную работу: откинув совершенно вопрос о правде и
лжи по существу, я подверг факты и слова многочисленным комбинациям, строя из них здания, как маленькие дети строят различные сооружения из своих деревянных кубиков; и после упорных стараний мне удалось наконец
найти одну такую комбинацию фактов, которая, будучи ложной по существу, по видимости своей была столь правдоподобна, что моя истинная невиновность становилась безусловно ясной, точно и твердо установленной.
Он лег, и перед глазами его стояли склянки с желтыми ярлыками, и от них понятно стало, что все дурное, что он думал о Кате Реймер, — скверная и гадкая
ложь, такая отвратительная и грязная, как и болезнь его. И стыдно и страшно ему было, что он мог так думать о той, которую он любил и перед которой недостоин стоять на коленях; мог думать и радоваться своим грязным мыслям, и
находить их правдивыми, и в их грязи черпать странную и ужасную гордость. И ему страшно стало самого себя.
Вы не помогли ей, государь мой,
найти путь истины, а ввергли ее в пучину
лжи и несчастья.
Великий Архитектон природы, помоги мне
находить истинные пути, выводящие из лабиринта
лжи».