Неточные совпадения
И только? будто бы? — Слезами обливался,
Я помню, бедный он, как с вами расставался. —
Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь…
А он в ответ: «Недаром, Лиза, плачу,
Кому известно, что́
найду я воротясь?
И сколько, может быть, утрачу!» —
Бедняжка будто знал, что года через три…
Баронесса Альтерзон была на похоронах сестры и
нашла, что она,
бедняжка, очень переменилась.
Это все пустяки, а ты смотри, чтобы ее не грызли, чтоб она не металась,
бедняжка, нигде не
находя сочувствия: вот это твое дело.
— Бесхарактерный он, бесхарактерный мальчишка, бесхарактерный и жестокосердый, я всегда это говорила, — начала опять Анна Андреевна. — И воспитывать его не умели, так, ветрогон какой-то вышел; бросает ее за такую любовь, господи боже мой! Что с ней будет, с
бедняжкой! И что он в новой-то
нашел, удивляюсь!
Она закрыла глаза и пробыла так несколько минут, потом открыла их, оглянулась вокруг, тяжело вздохнула и тотчас приняла обыкновенный, покойный вид.
Бедняжка! Никто не знал об этом, никто не видел этого. Ей бы вменили в преступление эти невидимые, неосязаемые, безыменные страдания, без ран, без крови, прикрытые не лохмотьями, а бархатом. Но она с героическим самоотвержением таила свою грусть, да еще
находила довольно сил, чтоб утешать других.
— А ты не выдашь, нет? Отец узнает — убьет. Лейла-Фатьма узнает —
нашлет все беды на голову
бедняжки Гуль-Гуль. Она злая — Лейла-Фатьма, ты не знаешь. Она может принести несчастье всему дому, да, да! Она колдунья. Накличет злых джинов на голову Гуль-Гуль, и кончена жизнь. Почернеет и иссохнет Гуль-Гуль, как самая старая старуха! — она звонко рассмеялась, но… сквозь слезы.
«Как удивятся девочки! Какое растерянное, глупое лицо будет завтра у Арно, когда она не
найдет меня в постели. А Перская? Сколько слез прольет
бедняжка, пока не узнает о моей судьбе…»
Мысли у нее путались, и она вспоминала, как полковник Ягич, ее теперешний муж, когда ей было лет десять, ухаживал за тетей, и все в доме говорили, что он погубил ее, и в самом деле тетя часто выходила к обеду с заплаканными глазами и все куда-то уезжала, и говорили про нее, что она,
бедняжка, не
находит себе места.
— Нет, чего же жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, — сказала Марья Дмитриевна, что-то отыскивая в ридикюле. — Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что́ не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. —
Найдя в ридикюле то, что́ она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. — Тебе пишет. Как мучается,
бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.