Неточные совпадения
Пришлось обращаться за помощью к соседям. Больше других выказали
вдове участие старики Бурмакины, которые однажды, под видом гощения, выпросили у нее младшую дочь Людмилу, да так и оставили ее у
себя воспитывать вместе с своими дочерьми. Дочери между тем росли и из хорошеньких девочек сделались красавицами невестами. В особенности, как я уж сказал, красива была Людмила, которую весь полк
называл не иначе, как Милочкой. Надо было думать об женихах, и тут началась для
вдовы целая жизнь тревожных испытаний.
Жена Долинского живет на Арбате в собственном двухэтажном доме и держит в руках своего седого благодетеля. Викторинушку выдали замуж за
вдового квартального. Она пожила год с мужем, овдовела и снова вышла за молодого врача больницы, учрежденной каким-то «человеколюбивым обществом», которое матроска без всякой задней мысли
называет обыкновенно «самолюбивым обществом». Сама же матроска состоит у старшей дочери в ключницах; зять-лекарь не пускает ее к
себе на порог.
Во-вторых, и главное, представьте
себе, что он выберет девушку или, еще лучше,
вдову, милую, добрую, умную, нежную и, главное, бедную, которая будет ухаживать за ним, как дочь, и поймет, что он ее облагодетельствовал,
назвав своею женою.
Сюда переезжают на житье отставные чиновники,
вдовы, небогатые люди, имеющие знакомство с сенатом и потому осудившие
себя здесь почти на всю жизнь; выслужившиеся кухарки, толкающиеся целый день на рынках, болтающие вздор с мужиком в мелочной лавочке и забирающие каждый день на пять копеек кофию да на четыре сахару, и, наконец, весь тот разряд людей, который можно
назвать одним словом: пепельный, — людей, которые с своим платьем, лицом, волосами, глазами имеют какую-то мутную, пепельную наружность, как день, когда нет на небе ни бури, ни солнца, а бывает просто ни се ни то: сеется туман и отнимает всякую резкость у предметов.
Не имея ни роду, ни племени, ни пристанища, куда приклонить голову,
вдова Пизонская приютилась в женском монастыре, в келейные. Туда же, в женский монастырь, внесла она с
собою и своего сына,
назвав его обманно девочкой Макриной.
А что касается инокинь, то они обыкновенно или выдавали
себя «за жен» беглых
вдовых попов или иеромонахов и иеродьяконов, которые, сбежав в раскол и «переправясь»,
называли себя «белыми попами» и имели отвагу жить с беглыми, но не снявшими обетов девства, инокинями, как с женами, и приживали с ними детей.