Неточные совпадения
Мистикой можно
называть духовный
опыт, выходящий за пределы противопоставления субъекта и объекта, т. е. не подпадающий власти объективации.
Мистикой же
называют не учение, не философию, а саму мистическую жизнь, мистическую практику, мистический
опыт.
Все вышесказанное позволяет сделать заключение, что то гносеологическое направление, которое принято
называть эмпиризмом, не достигает обоснования и оправдания твердыни знания; оно неизбежно разлагается на рационализм и мистицизм в зависимости от того, принимает ли ограниченный, вторичный и рационально-конструированный
опыт или неограниченный, первичный и живой
опыт.
Но — чудное дело! превратившись в англомана, Иван Петрович стал в то же время патриотом, по крайней мере он
называл себя патриотом, хотя Россию знал плохо, не придерживался ни одной русской привычки и по-русски изъяснялся странно: в обыкновенной беседе речь его, неповоротливая и вялая, вся пестрела галлицизмами; но чуть разговор касался предметов важных, у Ивана Петровича тотчас являлись выражения вроде: «оказать новые
опыты самоусердия», «сие не согласуется с самою натурою обстоятельства» и т.д. Иван Петрович привез с собою несколько рукописных планов, касавшихся до устройства и улучшения государства; он очень был недоволен всем, что видел, — отсутствие системы в особенности возбуждало его желчь.
— Нет, нет, дедушка, в вас все-таки, простите меня, говорит прежняя обида… А вы свой несчастный
опыт переносите на все человечество. Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно
назвать наш брак несчастливым?
Когда-то еще придет время трудных
опытов, надобности в самоотвержении и жертвах, а между тем жизнь постоянно бежит по колее своей, и мелочи составляют ее спокойствие, украшение, услаждение, одним словом то, что мы
называем счастьем.
Вышневская. Я не
называю нетерпимость недостатком, только знаю по
опыту, как она неудобна в жизни. Я видала примеры… когда-нибудь вы узнаете.
Я говорю это по
опыту, хотя и не бегала по свету далее ворот нашего дома. Моя ли жизнь не протекает в удовольствии? Моя барышня, которую папа
называет Софи, любит меня без памяти.
Ему казалось, что он достаточно научен горьким
опытом, чтобы
называть их как угодно, но все же без «низшей расы» он не мог бы прожить и двух дней.
И если Ася, кем-то наученная, говорила «камешки, ракушки», если Валерия, крымским
опытом наученная,
называла глицинии и Симеиз, я, при всем своем желании, не могла сказать —
назвать — ничего.
Жизнь святых, подвижников, пророков, основателей религий и живые памятники религии: письменность, культ, обычай, словом, то, что можно
назвать феноменологией религии, — вот что, наряду с личным
опытом каждого, вернее вводит в познание в области религии, нежели отвлеченное о ней философствование.
Именно людей дионисического склада имеет в виду Джемс,
называя их в своем «Многообразии религиозного
опыта», вслед за Ньюманом, «дважды рожденными».
Философия, не поднимающаяся до понимания духа, свойственного религиозному сознанию и мистическому
опыту, все же различает дух и
называет идеальными ценности, которые должны быть реализованы в человеческой жизни.
И в случаях далеко этого лучших добрый человек в подобных делах все-таки неспокоен. Если вам недостаточно общих указаний, я мог бы вам
назвать много примеров, много лиц достойных и известных, которые с
опыта знают, сколько горькой правды заключается в том, что я вам рассказываю; но, боясь оскорбить их скромность и, может быть, повредить тем несчастным, которые проводят свое детство в любви их, я прошу вас поверить мне на слово.