Неточные совпадения
Она встала ему навстречу, не скрывая своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и указала на рыжеватую
хорошенькую девочку, которая тут же сидела за работой,
назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины большого света, всегда спокойной и естественной.
Ее даже нельзя было
назвать и
хорошенькою, но зато голубые глаза ее были такие ясные, и когда оживлялись они, выражение лица ее становилось такое доброе и простодушное, что невольно привлекало к ней.
Голубчики мои, — дайте я вас так
назову — голубчиками, потому что вы все очень похожи на них, на этих
хорошеньких сизых птичек, теперь, в эту минуту, как я смотрю на ваши добрые, милые лица, — милые мои деточки, может быть, вы не поймете, что я вам скажу, потому что я говорю часто очень непонятно, но вы все-таки запомните и потом когда-нибудь согласитесь с моими словами.
Пришлось обращаться за помощью к соседям. Больше других выказали вдове участие старики Бурмакины, которые однажды, под видом гощения, выпросили у нее младшую дочь Людмилу, да так и оставили ее у себя воспитывать вместе с своими дочерьми. Дочери между тем росли и из
хорошеньких девочек сделались красавицами невестами. В особенности, как я уж сказал, красива была Людмила, которую весь полк
называл не иначе, как Милочкой. Надо было думать об женихах, и тут началась для вдовы целая жизнь тревожных испытаний.
Тот, разумеется, сейчас же от этого страшно заважничал, начал громко ходить по всем комнатам, кричать на ходивших в отсутствие его за барином комнатного мальчика и
хорошенькую Грушу, и последнюю даже осмелился
назвать тварью.
Князь Кирилл, выросший во французской школе и пропитанный французскими понятиями о чести вообще и о честности по отношению к женщине в особенности,
называл Аню своей
хорошенькой кузиной и был к ней добр и предупредителен.
Миндалевидные влажные глаза, красные улыбающиеся губы, нафиксатуаренные усики, прическа последняя, модная, лицо пошло-хорошенькое, то, что женщины
называют недурен, сложения слабого, хотя и не уродливого, с особенно развитым задом, как у женщины, как у готтентотов, говорят.
Он никогда ни взглядом, ни словом не намекал мне на то, что я хороша, а, напротив, морщился и смеялся, когда при нем
называли меня
хорошенькою.
Я прочел письма. Все они были очень ласковы, даже нежны. В одном из них, именно в первом письме из Сибири, Пасынков
называл Машу своим лучшим другом, обещался выслать ей деньги на поездку в Сибирь и кончил следующими словами: «Целую твои
хорошенькие ручки; у здешних девушек таких ручек нету; да и головы их не чета твоей, и сердца тоже… Читай книжки, которые я тебе подарил, и помни меня, а я тебя не забуду. Ты одна, одна меня любила: так и я ж тебе одной принадлежать хочу…»
Быть может, тут играло некоторую роль сочувствие к Дробышу, так как для нас не было тайной, что с того самого дня, как «
хорошенькая жидовочка»
назвала его «невоспитанным», — наш развязный товарищ относился к ней особенным образом.
Не подымаясь с кресла, она лениво протянула Ивану Николаевичу руку, причем свисший вниз рукав открыл круглое, полное плечо с белой оспинкой, и голубые жилки на внутреннем сгибе локтя, и темную
хорошенькую родинку немного повыше. Анна Георгиевна (она требовала почему-то, чтобы ее
называли не Анной, а Ниной) знала цену своим рукам и любила их показывать.
Все
назовут меня сладеньким селадоном, готовым из-за
хорошенькой женщины сделать всевозможный гадкий поступок.
— Очень
хорошенькие барышни! — произнесла одна из них, стройная, ясноглазая красавица, похожая скорее на «сиятельную аристократку», нежели на горничную-портниху, «полосатку», как их
называли институтки. Такой красавицы мне еще не приходилось встречать!
Какие у него
хорошенькие вещи! И весь он такой «шикозный»! Явись он к ним, в институт, к какой-нибудь «девице», его бы сразу стали обожать полкласса и никто не поверил бы, что он только «землемер». Она не хочет его так
называть даже мысленно.
Репортер придал заметке романтический колорит и описал в общих чертах внешность самоубийцы,
назвав ее чрезвычайно
хорошенькой, грациозной молодой девушкой.
Так же, по мнению Сурминой, и в портрете Тони живописец погрешил. Андрей Иванович
называл ее
хорошенькой, миленькой, а мать нашла, что она более чем
хорошенькая и привлекательна в высшей степени. Но и в этом случае нашлось для него извинение. Он писал к ней во время своего страстного поклонения другой очаровательной девушке, перед ослепительной красотой которой все, ее окружавшее, представлялось ему в тени, на заднем плане.
Назвать ее
хорошенькой нельзя было, но, с одной стороны, молодость (ей было с небольшим двадцать лет), свежесть, румяные щечки, из которых кровь, казалось, готова была брызнуть, девственные формы, искусная работа сереньких глаз, то бросающих мимоходом на свою жертву меткие стрелы, то покоящихся на ней в забытьи сладострастной неги; с другой же стороны жена, давно больная от испуга после родов во время пожара, — все это приготовило капитана к падению.
В том самом углу гостиной, где некогда притаившись любила играть в куклы маленькая Лидочка, теперь тоже сиживал, окруженный игрушками,
хорошенький белокурый мальчик с блестящими черными глазами, восьмилетний сын супругов фон Зееман — «Тоня», Антон Антонович II, как в шутку
называли его отец и мать.
Танька, или Таня, как он начал
называть ее, была молоденькая,
хорошенькая девушка с гладко зачесанными русыми волосами, скромная и пугливая.
Невестка была тихое, кроткое существо, безропотно покорявшаяся мужу, но чудачка, как ее
называли (некоторые считали ее даже дурочкой), хотя и
хорошенькая, всегда растрепанная, неряшливо, небрежно одетая, всегда рассеянная и с самыми странными, неподходящими к предводительше, неаристократическими мыслями, которые она вдруг выражала к удивлению всех, и знакомых и мужа.