Неточные совпадения
— Можете себе представить, мы чуть было не раздавили двух солдат, — тотчас же начала она рассказывать, подмигивая, улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу слишком перекинула в одну сторону. — Я ехала с Васькой… Ах, да, вы не знакомы. — И она,
назвав его фамилию, представила молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей
ошибке, то есть тому, что она незнакомой
назвала его Васькой.
— Не стоит-с; но примите в соображение, что
ошибка возможна ведь только со стороны первого разряда, то есть «обыкновенных» людей, (как я, может быть, очень неудачно, их
назвал).
— Шутка не оправдание такой «
ошибки»! — возразила она строго, обиженная его равнодушием и небрежным тоном. — Мне легче было бы, если б вы наказали меня каким-нибудь жестким словом,
назвали бы мой проступок его настоящим именем.
Вероятно, вы пострадали от какой-нибудь
ошибки в выборе, сделанной девушкою, как вы
называете, неопытною.
Потом дня через два или три прибавила, но уже не
называя князя, а неопределенно, «что главнейшая черта в ее жизни была беспрерывная
ошибка в людях».
В этот раз, как и во многих других случаях, не поняв некоторых ответов на мои вопросы, я не оставлял их для себя темными и нерешенными, а всегда объяснял по-своему: так обыкновенно поступают дети. Такие объяснения надолго остаются в их умах, и мне часто случалось потом,
называя предмет настоящим его именем, заключающим в себе полный смысл, — совершенно его не понимать. Жизнь, конечно, объяснит все, и узнание
ошибки бывает часто очень забавно, но зато бывает иногда очень огорчительно.
— Что такое тебе мой слюняй сделал? — горячо вступается Пашенька, которая до того уже привыкла к этому прозвищу, что и сама нередко, по
ошибке,
называет мужа слюняем.
После каждого излишества Пепко испытывал припадки самого жестокого раскаяния, хотя и
называл каждый случай пьянства «
ошибкой» или описательно — «мы немного ошиблись». Было тяжело смотреть на него в эти минуты.
Я потом объяснился с Городчаниновым и постарался уверить его, что это была несчастная
ошибка и рассеянность, совершенно неожиданная для меня самого, что все это произошло оттого, что я пред самой лекцией два раза слышал и один раз сам прочел эту проклятую пародию; я доказал профессору, что коротко знаком с Ломоносовым, что я по личному моему убеждению
назвал его первым писателем; узнав же, что я почитатель Шишкова, Городчанинов скоро со мной подружился: он сам был отчаянный шишковист.
«Атеней» сообщает публике рецепт, по которому составлена статья «Русского вестника»: «Возьми старого, выдохшегося взгляда на происхождение права поземельной собственности, смешай с двойным количеством школьных
ошибок против истории, мелко-намелко истолки и брось эту пыль в глаза читающему люду, предварив наперед, что всякий, кто
назовет ее настоящим именем, — бессмысленный невежда, пустой болтун, враль, лишенный даже энтузиазма (а известно, что в наше время энтузиазм дешевле всего: он отпускается почти задаром, потому что мало требуется)» («Атеней», № 40, стр. 329).
— Павел Андреич, — сказала она, печально улыбаясь. — Простите, я не верю вам: вы не уедете. Но я еще раз прошу.
Называйте это, — она указала на свои бумаги, — самообманом, бабьей логикой,
ошибкой, как хотите, но не мешайте мне. Это всё, что осталось у меня в жизни. — Она отвернулась и помолчала. — Раньше у меня ничего не было. Свою молодость я потратила на то, что воевала с вами. Теперь я ухватилась за это и ожила, я счастлива… Мне кажется, в этом я нашла способ, как оправдать свою жизнь.
Имея в руках Блуменбаха, Озерецковского [Озерецковский Николай Яковлевич (1750–1827) — ученый-путешественник, академик; Аксаков имеет, вероятно, в виду его книгу «Начальные основания естественной истории» (СПБ. 1792).] и Раффа (двое последних тогда были известны мне и другим студентам, охотникам до натуральной истории), имея в настоящую минуту перед глазами высушенных, нарисованных Кавалеров, рассмотрев все это с особенным вниманием, я увидел странную
ошибку: Махаона мы
называли Подалириусом, а Подалириуса — Махаоном.
Называют одним и тем же словом любовь духовную — любовь к богу и ближнему, и любовь плотскую мужчины к женщине или женщины к мужчине. Это большая
ошибка. Нет ничего общего между этими двумя чувствами. Первое — духовная любовь к богу и ближнему — есть голос бога, второе — половая любовь между мужчиной и женщиной — голос животного.
Западные люди впали бы в
ошибку, если бы они отожествили русскую интеллигенцию с тем, что на Западе
называют intellectuels.
Она чувственно улыбалась. Вдруг лицо ее омрачилось. Он, видимо, по
ошибке раза два
назвал меня Машей… Что это значит?.. Это надо разузнать.
— Тебя повезут в арестный дом, ты
назовешь себя, и
ошибка откроется… А я тем временем успею уже удрать из Петербурга…
Он искренно возмущался до глубины души, и как человек бесхарактерный, искал причины своих несчастий, как он
называл свои собственные
ошибки, и остановился, как это делается всегда, на ближайшей — на Надежде Николаевне.
Все это было в Нелидовой, которую далеко нельзя было
назвать красивой. Ничего этого не было в Похвисневой, которая была красавица и только. Кутайсов и его вдохновители поняли свою
ошибку.