— Никогда нас не выпустят! — продолжал между тем Иван Дмитрич. — Сгноят нас здесь! О господи, неужели же в самом деле на том свете нет ада и эти негодяи будут прощены? Где же справедливость? Отвори, негодяй, я задыхаюсь! — крикнул он сиплым голосом и
навалился на дверь. — Я размозжу себе голову! Убийцы!
— А-а-а-а-а… — взвыл, не вытерпев пытки, Коротков и, не помня себя, подскочил к Кальсонеру, оскалив зубы. Ужас изобразился на лице Кальсонера до того, что оно сразу пожелтело. Задом
навалившись на дверь, он с грохотом отпер ее, провалился в коридор, не удержавшись, сел на корточки, но тотчас выпрямился и бросился бежать с криком...
Неточные совпадения
Оттолкнувшись плечом от косяка
двери, он пошатнулся,
навалился на Самгина, схватил его за плечо. Он был так пьян, что едва стоял
на ногах, но его косые глаза неприятно ярко смотрели в лицо Самгина с какой-то особенной зоркостью, даже как будто с испугом.
Когда они встали в
дверях, Игнат поднял голову, мельком взглянул
на них и, запустив пальцы в кудрявые волосы, наклонился над газетой, лежавшей
на коленях у него; Рыбин, стоя, поймал
на бумагу солнечный луч, проникший в шалаш сквозь щель в крыше, и, двигая газету под лучом, читал, шевеля губами; Яков, стоя
на коленях,
навалился на край нар грудью и тоже читал.
Елена встала и пошла по палубе, стараясь все время держаться руками за борта и за ручки
дверей. Так она дошла до палубы третьего класса. Тут всюду в проходах,
на брезенте, покрывавшем люк,
на ящиках и тюках, почти
навалившись друг
на друга, лежали, спутавшись в кучу, мужчины, женщины и дети.
Он попятился назад,
навалился спиною
на дверь и вышел в гостиную красный, в страшном смущении.
Двор был тесный; всюду,
наваливаясь друг
на друга, торчали вкривь и вкось ветхие службы,
на дверях висели — как собачьи головы — большие замки; с выгоревшего
на солнце, вымытого дождями дерева десятками мертвых глаз смотрели сучки. Один угол двора был до крыш завален бочками из-под сахара, из их круглых пастей торчала солома — двор был точно яма, куда сбросили обломки отжившего, разрушенного.
— Пусти, а то он уедет
на моей лошади! — сказал фельдшер. — Пусти, чёрт! — крикнул он и, ударив ее со злобой по плечу, изо всей силы
навалился грудью, чтобы оттолкнуть ее от
двери, но она крепко уцепилась за засов и была точно железная. — Пусти! — крикнул он, замучившись. — Уедет, говорю!
Тогда Сережа, весь сгорая от любопытства, старался оттеснить брата от
двери и всем телом
навалился ему
на плечи.
Другой кузнец рвался в
дверь, грудью
наваливаясь на целовальника.