Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице матери,
повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a
муж светский должен быть только польщен этим.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на
мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо
повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Вера хотя была встревожена, но не удивилась и не пришла в замешательство. Ночью, когда
муж пришел к ней в постель, она вдруг сказала ему,
повернувшись к стене...
Ирина обмерила
мужа взглядом с ног до головы,
повернулась к нему спиной и ушла в свой кабинет.
— Ручки весьма изрядные, — отвечал, тщательно повязывая перед зеркалом галстук, Истомин. — Насчет этих ручек есть даже некоторый анекдот, — добавил он,
повернувшись к Шульцу. — У этой барыни
муж дорогого стоит. У него руки совсем мацерированные: по двадцати раз в день их моет; сам ни за что почти не берется, руки никому не подает без перчатки и уверяет всех, что и жена его не может дотронуться ни до чьей руки.
Повернувшись вверх грудью так осторожно, как будто она лежала на льду, Наталья дотронулась тёплой щекою до плеча
мужа.
Знаешь — розовенький такой мальчик, грудь тебе сосет, да у какого
мужа сердце
повернется на жену, глядя, как она с его ребенком сидит!
Петр Дмитрич разделся и лег на свою постель. Он молча закурил папиросу и тоже стал следить за мухой. Взгляд его был суров и беспокоен. Молча минут пять Ольга Михайловна глядела на его красивый профиль. Ей казалось почему-то, что если бы
муж вдруг
повернулся к ней лицом и сказал: «Оля, мне тяжело!», то она заплакала бы или засмеялась, и ей стало бы легко. Она думала, что ноги поют и всему ее телу неудобно оттого, что у нее напряжена душа.
Вдова давно уже спала. Слышно было, как она ровно, громко и свободно дышала открытым ртом. Было темно; только кривые подоконники слабо серебрились от лучей молодого месяца. Цирельман лежал под старым, замасленным пуховым бебехом, рядом со своей женой, и пугливо прислушивался к ночному безмолвию. Этля спала или притворялась спящей; она лежала,
повернувшись к
мужу спиной, беззвучно и неподвижно, как мертвая.
Сусанна нехотя раскрыла глаза, увидела
мужа, и думая, что он уже встал затем, чтобы по обыкновению отправляться в свою батарею, улыбнулась ему и,
повернувшись на другой бок, тотчас же снова заснула.
Муж был в сильном волнении и казался совершенно растерян. Он направился было к старушке; но, не дойдя несколько шагов,
повернулся, прошел по комнате и подошел к священнику. Священник посмотрел на него, поднял брови к небу и вздохнул. Густая с проседью бородка тоже поднялась кверху и опустилась.
Он еще раз поцеловал ей руку и молодцевато
повернулся в сторону
мужа.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась,
повернулась и взглянула на
мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.