Неточные совпадения
Он посылал сеноворошилку трясти сено, — ее ломали на первых рядах, потому что скучно было
мужику сидеть на
козлах под махающими над ним крыльями.
Ноздрев приказал тот же час
мужиков и
козлы вон и выбежал в другую комнату отдавать повеления.
Посередине столовой стояли деревянные
козлы, и два
мужика, стоя на них, белили стены, затягивая какую-то бесконечную песню; пол весь был обрызган белилами.
Я стал смотреть кругом: на волнующиеся поля спелой ржи, на темный пар, на котором кое-где виднелись соха,
мужик, лошадь с жеребенком, на верстовые столбы, заглянул даже на
козлы, чтобы узнать, какой ямщик с нами едет; и еще лицо мое не просохло от слез, как мысли мои были далеко от матери, с которой я расстался, может быть, навсегда.
— Ну, полно, полно, Ариша! перестань, — заговорил он, поменявшись взглядом с Аркадием, который стоял неподвижно у тарантаса, между тем как
мужик на
козлах даже отвернулся. — Это совсем не нужно! пожалуйста, перестань.
Ведь вот ты, — прибавил он, обращаясь к сидевшему на
козлах мужику, ты, — умница, есть у тебя жена?
— Двадцать пять. Да вот спроси у этого мудреца. Он указал на сидевшего на
козлах мужика, Федотова работника.
— Народ у нас смиренный, он сам бунтовать не любит, — внушительно сказал
Козлов. — Это разные господа, вроде инородца Щапова или казачьего потомка Данилы Мордовцева, облыжно приписывают русскому
мужику пристрастие к «политическим движениям» и враждебность к государыне Москве. Это — сущая неправда, — наш народ казаки вовлекали в бунты. Казак Москву не терпит. Мазепа двадцать лет служил Петру Великому, а все-таки изменил.
На
козлах сидел кучером гарчиковский
мужик Степан, отбившийся по скудоумию от земли и промышлявший около господ.
— Это что, толпа — баранье стадо. Куда
козел, туда и она. Куда хочешь повернешь. А вот на Сухаревке попробуй!
Мужику в одиночку втолкуй, какому-нибудь коблу лесному, а еще труднее — кулугуру степному, да заставь его в лавку зайти, да уговори его ненужное купить. Это, брат, не с толпой под Девичьим, а в сто раз потруднее! А у меня за тридцать лет на Сухаревке никто мимо лавки не прошел. А ты — толпа. Толпу… зимой купаться уговорю!
С
козел не торопясь слез здоровенный
мужик Матвей Гущин, первый борец по заводам, ездивший с Груздевым в качестве «обережного».
Там разложили на
козлах несколько досок и поставили гроб. Открыть его Вихров сначала думал было велеть убийце, но потом сообразил, что это может выйти пытка, — таким образом гроб открыть опять выискался тот же корявый
мужик.
— Всех этих либералов, генералов, революционеров, распутных баб. Большой костёр, и — жечь! Напоить землю кровью, удобрить её пеплом, и будут урожаи. Сытые
мужики выберут себе сытое начальство… Человек — животное и нуждается в тучных пастбищах, плодородных полях. Города — уничтожить… И всё лишнее, — всё, что мешает мне жить просто, как живут
козлы, петухи, — всё — к дьяволу!
— А мужик-то в
козла обернулся!
Зима отошла, и белый снег по ней подернулся траурным флером; дороги совсем почернели; по пригоркам показались проталины, на которых качался иссохший прошлогодний полынь, а в лощинах появились зажоры, в которых по самое брюхо тонули крестьянские лошади; бабы городили под окнами из ракитовых колышков
козлы, натягивали на них суровые нитки и собирались расстилать небеленые холсты;
мужики пробовали раскидывать по конопляникам навоз, брошенный осенью в кучах.
— У Викентия… да, оно, конечно… — нерешительно согласился Бузыга. Викентий, это верно… Только, знаешь,
Козел, жалко мне Викентия обижать. Небогатый он
мужик и всегда такой ласковый… Сколько раз, бывало, голова трещит, как котел, — скажешь ему: «Опохмели, Викентий», — сейчас постарается. Нет, жаль мне Викентия…
Козел продолжал ползать на коленях от одного
мужика к другому. От ужаса близкой и жестокой смерти он уже перешел к блаженной радости, но нарочно из угодливости притворялся непонимающим. Слезы бежали по его безобразно кривившемуся лицу. Он хватал, не разбирая, чьи-то жесткие мозолистые руки, чьи-то вонючие сапоги и взасос, жадно целовал их. Василь стоял, бледный и неподвижный, с горящими глазами. Он не отрывался от страшного лица Бузыги, ища и боясь его взгляда.
Ананий Яковлев. Врешь, всесовершенно врешь!.. Ежели и было что, так сама знаешь, за што и про што происходило… Мы, теперича, господи, и все
мужики женимся не по особливому какому расположенью, а все-таки, коли в церкви божией повенчаны, значит, надо жить по закону… Только того и желал я, может, видючи, как ты рыло-то свое, словно от
козла какого, от меня отворачивала.
Главарь и
мужики опять перекрестились. Сухой Мартын сел верхом на ствол сосны, положенной накрест утвержденной на
козлах липы, а народ расхватал концы привязанных к дереву вожжей.
Через полчаса подъехала линейка. На
козлах сидел
мужик с войлочно-лохматой бородой, с озлобленным лицом.