На другой день, только что Нехлюдов оделся и собирался спуститься вниз, как лакей принес ему карточку
московского адвоката. Адвокат приехал по своим делам и вместе с тем для того, чтобы присутствовать при разборе дела Масловой в Сенате, если оно скоро будет слушаться. Телеграмма, посланная Нехлюдовым, разъехалась с ним. Узнав от Нехлюдова, когда будет слушаться дело Масловой и кто сенаторы, он улыбнулся.
Описал я ему и училищную жизнь, и в ответ мне отец написал, что в Никольском переулке, не помню теперь в чьем-то доме, около церкви Николы-Плотника, живет его добрый приятель, известный
московский адвокат Тубенталь.
Неточные совпадения
Для гостиной пригодилась мебель из
московского дома, в маленькой приемной он поставил круглый стол, полдюжины венских стульев, повесил чей-то рисунок пером с Гудонова Вольтера, гравюру Матэ, изображавшую сердитого Салтыкова-Щедрина, гравюрку Гаварни — французский
адвокат произносит речь.
Вся Москва от мала до велика ревностно гордилась своими достопримечательными людьми: знаменитыми кулачными бойцами, огромными, как горы, протодиаконами, которые заставляли страшными голосами своими дрожать все стекла и люстры Успенского собора, а женщин падать в обмороки, знаменитых клоунов, братьев Дуровых, антрепренера оперетки и скандалиста Лентовского, репортера и силача Гиляровского (дядю Гиляя),
московского генерал-губернатора, князя Долгорукова, чьей вотчиной и удельным княжеством почти считала себя самостоятельная первопрестольная столица, Сергея Шмелева, устроителя народных гуляний, ледяных гор и фейерверков, и так без конца, удивительных пловцов, голубиных любителей, сверхъестественных обжор, прославленных юродивых и прорицателей будущего, чудодейственных, всегда пьяных подпольных
адвокатов, свои несравненные театры и цирки и только под конец спортсменов.
Он перечислял имена, рассказывал, что в середине семидесятых годов, перед турецкой войной, в
Московском университете кончила юридический факультет компания франтов, записалась в помощники к известным
адвокатам и сразу засверкала ярким либерализмом, выступая на суде.
Как-то после одной из первых репетиций устроился общий завтрак в саду, которым мы чествовали
московских гостей и на котором присутствовал завсегдатай театра, местный
адвокат, не раз удачно выступавший в столичных судах, большой поклонник Малого театра и член
Московского артистического кружка. Его речь имела за столом огромный успех. Он начал так...
Через несколько дней большая компания
адвокатов, с
Московским Демосфеном во главе, приехала поужинать в загородный ресторан Стрельну.
Вряд ли — сегодня. Здешние,
московские — кто на службе — чинушем или
адвокатом, а кто уехал в провинцию. Человека два-три пошли по ученой части. Но и таких, как он — оказалось немало, которых"водворяли на место их родины".
К княгине собрался весь
московский большой свет, крупные литературные силы, знаменитости адвокатуры; в салон же княжны стекалось более разношерстное общество: курсистки, — студенты, начинающие
адвокаты, артисты, художники, мелкие литераторы и сотрудники
московских газет, в числе которых был даже и протеже Николая Леопольдовича — Николай Ильич Петухов.