Неточные совпадения
― Фу, как жарко! ― сказал он, несмотря на 12
градусов мороза распахивая еще больше свою и так распахнутую шубу.
— Болен, друг, ногами пуще; до порога еще донесли ноженьки, а как вот тут сел, и распухли. Это у меня с прошлого самого четверга, как стали
градусы (NB то есть стал
мороз). Мазал я их доселе мазью, видишь; третьего года мне Лихтен, доктор, Едмунд Карлыч, в Москве прописал, и помогала мазь, ух помогала; ну, а вот теперь помогать перестала. Да и грудь тоже заложило. А вот со вчерашнего и спина, ажно собаки едят… По ночам-то и не сплю.
На одной станции я спросил, сколько считают они
градусов такого
мороза.
В перспективе не теплее: в Шанхае бывают
морозы, несмотря на то что он лежит под 31
градусом северной широты.
Город Олекма. — Лена. — Станции по ней. — Сорок
градусов мороза. — Вино и щи в кусках. — Юрты с чувалами. — Леса. — Тунгусы. — Витима. — Киренск. — Лошади и ямщики.
«Слава Богу, если еще есть поварня! — говорил отец Никита, — а то и не бывает…» — «Как же тогда?» — «Тогда ночуем на снегу». — «Но не в сорок
градусов, надеюсь». — «И в сорок ночуем: куда ж деться?» — «Как же так? ведь, говорят, при 40˚ дышать нельзя…» — «Трудно, грудь режет немного, да дышим. Мы разводим огонь, и притом в снегу тепло.
Мороз ничего, — прибавил он, — мы привыкли, да и хорошо закутаны. А вот гораздо хуже, когда застанет пурга…»
— И заметил ты, Смуров, что в средине зимы, если
градусов пятнадцать или даже восемнадцать, то кажется не так холодно, как например теперь, в начале зимы, когда вдруг нечаянно ударит
мороз, как теперь, в двенадцать
градусов, да еще когда снегу мало. Это значит, люди еще не привыкли. У людей все привычка, во всем, даже в государственных и в политических отношениях. Привычка — главный двигатель. Какой смешной, однако, мужик.
Духи не замерзают, но уж когда воплотился, то… словом, светренничал, и пустился, а ведь в пространствах-то этих, в эфире-то, в воде-то этой, яже бе над твердию, — ведь это такой
мороз… то есть какое
мороз — это уж и
морозом назвать нельзя, можешь представить: сто пятьдесят
градусов ниже нуля!
Известна забава деревенских девок: на тридцатиградусном
морозе предлагают новичку лизнуть топор; язык мгновенно примерзает, и олух в кровь сдирает с него кожу; так ведь это только на тридцати
градусах, а на ста-то пятидесяти, да тут только палец, я думаю, приложить к топору, и его как не бывало, если бы… только там мог случиться топор…
И во всей России — от Берингова пролива до Таурогена — людей пытают; там, где опасно пытать розгами, пытают нестерпимым жаром, жаждой, соленой пищей; в Москве полиция ставила какого-то подсудимого босого,
градусов в десять
мороза, на чугунный пол — он занемог и умер в больнице, бывшей под начальством князя Мещерского, рассказывавшего с негодованием об этом.
До гор все шло хорошо, но в горах нас встретил снег по колено,
градусов восемь
мороза и проклятая швейцарская биза.
— Impressario! [Здесь: предприимчивый (ит.).] какой живой еще Н. Н.! Слава богу, здоровый человек, ему понять нельзя нашего брата, Иова многострадального;
мороз в двадцать
градусов, он скачет в санках, как ничего… с Покровки… а я благодарю создателя каждое утро, что проснулся живой, что еще дышу. О… о… ох! недаром пословица говорит: сытый голодного не понимает!
Лопахин. В прошлом году об эту пору уже снег шел, если припомните, а теперь тихо, солнечно. Только что вот холодно…
Градуса три
мороза.
Епиходов. Сейчас утренник,
мороз в три
градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?
А на 88 верст севернее Корсаковского поста, в Найбучи, командир «Всадника» утром 11 мая 1870 г. записал два
градуса мороза; шел снег.
Вот пример, как иногда бывает длинна зима в Оренбургской губернии: в 1807 году 1 апреля перед солнечным восходом было двадцать
градусов мороза по Реомюру!
Мне случалось, однако, стрелять тетеревов и в декабре, даже за двадцать пять
градусов мороза.
Брося все другие охоты, я неутомимо, ежедневно ходил за вальдшнепами: 6 ноября я убил восемь, 7-го двенадцать, а в ночь на 8-е выпал снег в четверть глубиною и хватил
мороз в пятнадцать
градусов.
Морозы без снегу доходили до двадцати
градусов, грязь превратилась в камень, по прудам ездили на лошадях.
Сам он проголодался, иззяб в своем вытертом полушубке и рваном армяке;
мороз к вечеру дошел до 20
градусов; лошаденка, которую он не жалел, потому что собирался продать ее драчам (живодерам), совсем стала.
В тридцать
градусов мороза и в июльские жары он всегда в одном и том же, ничем не подбитом нанковом подряснике и в худых, на босу ногу, сапогах, сидел около столика, на котором стояла небольшая икона угодника и покрытое с крестом пеленою блюдо для сбора подаяния в монастырь.
— Ужасен! — продолжал князь. — Он начинает эту бедную женщину всюду преследовать, так что муж не велел, наконец, пускать его к себе в дом; он затевает еще больший скандал: вызывает его на дуэль; тот, разумеется, отказывается; он ходит по городу с кинжалом и хочет его убить, так что муж этот принужден был жаловаться губернатору — и нашего несчастного любовника, без копейки денег, в одном пальто, в тридцать
градусов мороза, высылают с жандармом из города…
— Мылом отдает, а, впрочем, мы с Немировичем ели. Немирович, Латкин и я. Там, батюшка, летом семьдесят три
градуса морозу бывает, а зимой — это что ж! Так тут и тюленине будешь рад. Я однажды там нос отморозил; высморкался — смотрю, ан нос в руке!
Дверь в сени была отворена; в сенях, в которых было двадцать
градусов морозу, тоже толпился народ.
Я гляжу на нее, точно она ночью, в метель, в тридцать
градусов мороза, с постоялого двора съезжает.
Однажды приятель его, учитель, тоже из семинаристов, по прозванию Кафернаумский, отличавшийся тем, что у него с самого рождения не проходил пот и что он в тридцать
градусов мороза беспрестанно утирался, а в тридцать жа́ра у него просто открывалась капель с лица, встретив Ивана Афанасьевича в классе, сказал ему, нарочно при свидетелях...
Но с тех пор в
морозы больше 40
градусов нас отпускали обратно.
Ферапонт(подавая бумаги). Сейчас швейцар из казенной палаты сказывал… Будто, говорит, зимой в Петербурге
мороз был в двести
градусов.
Когда оправился, приходил два раза в неделю в институт и в круглом зале, где было всегда, почему-то не изменяясь, 5
градусов мороза, независимо от того, сколько на улице, читал в калошах, в шапке с наушниками и в кашне, выдыхая белый пар, восьми слушателям цикл лекций на тему «Пресмыкающиеся жаркого пояса».
Двух суток по восемнадцати
градусов не выдержали омерзительные стаи, и в 20-х числах августа, когда
мороз исчез, оставив лишь сырость и мокроту, оставив влагу в воздухе, оставив побитую нежданным холодом зелень на деревьях, биться больше было не с кем.
5. Нырки. Было тринадцать
градусов морозу.
Вскрытие реки, разлив воды, спуск пруда, заимка — это события в деревенской жизни, о которых не имеют понятия городские жители. В столицах, где лед на улицах еще в марте сколот и свезен, мостовые высохли и облака пыли, при нескольких
градусах мороза, отвратительно носятся северным ветром, многие узнают загородную весну только потому, что в клубах появятся за обедом сморчки, которых еще не умудрились выращивать в теплицах… но это статья особая и до нас не касается.
В один ужасно холодный день,
градусов тридцать
мороза, он приехал ко мне после обеда и прочел по черновому списку свой водевиль.
Надевая епитрахиль, батюшка медленно рассказал, что ночью, когда звонили к утрене, шел снег и было не холодно, а к утру
мороз стал крепчать, бог с ним, и теперь, должно быть,
градусов двадцать.
Потом ударил
мороз в тридцать, тридцать пять, сорок
градусов. Потом на одной из станций мы уже видели замерзшую в термометре ртуть, и нам сказали, что так она стоит несколько дней.
Мороз стоял
градусов около двадцати, но… все в мире относительно, и то самое, что в других местах бывает в развал зимы, мы здесь воспринимали как первое дыхание наступавшей весны.
— Варвар! Зато, когда у вас в Москве двадцать пять
градусов мороза, и даже городовые трещат от холода, — у нас цветут розы и можно купаться.
А
морозы, помнишь, какие были в прошлом месяце —
градусов двадцать было.
Однажды (это было во время зимних вакаций — день был прекрасный и необыкновенно теплый, не более трех или четырех
градусов мороза) Алеше позволили поиграть на дворе.
Становился
мороз в двадцать
градусов…
Зимой Николай Дмитриевич сообщал, что днем
морозу было десять
градусов, а теперь уже дошло до двадцати, а летом говорил...
Но почему же не простуживается галка, спящая под холодным осенним ветром, почему не простуживается олень, бешено мчащийся по тундре при тридцати
градусах мороза?
Девять месяцев не снимает он рукавиц и не распрямляет пальцев; то
мороз в сорок
градусов, то луга на двадцать верст затопило, а придет короткое лето — спина болит от работы и тянутся жилы.
Прошел год и четыре месяца. Был сильный
мороз,
градусов в тридцать пять, и дул пронзительный ветер. Степан Иваныч ходил по улице, распахнувши на груди шубу, и ему досадно было, что никто не попадается навстречу и не видит на его груди Льва и Солнца. Ходил он так до вечера, распахнувши шубу, очень озяб, а ночью ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть.
— Воспаление легких. Я не ждал такого скорого конца, организм могучий, но зато и условия губительны. Сорок
градусов температура, а на дворе пять
градусов мороза, идет и сидит.
Жестокий, с лишком в двадцать
градусов,
мороз прохватывал его до того, что он, за неимением с кем погреться вручную, готов был побарахтаться с медведем.
Был поздний вечер 24 декабря. Я прибыл на Установскую почтовую станцию, отстоящую в двадцати пяти верстах от главного города Енисейской губернии — Красноярска — места моего служения, куда я спешил, возвращаясь из командировки. На дворе стояла страшная стужа; было около сорока
градусов мороза, а к вечеру поднялся резкий ветер и начинала крутить вьюга.
— Пустое, просто смерть пришла, и где тут у вас простудиться, ишь невидаль
морозы, мы в тайге на снегу спали, а
мороз бывало
градусов под пятьдесят, а то и ровно, а тут что, тьфу, а не
морозы!
Он отправился во Флоренцию через Земеринг и Понтеба при 10
градусах мороза, с лежащим на полях снегом.
Был сильный
мороз, свыше 20
градусов. Несмотря на это, Суворов просидел весь переезд в одном мундире, с открытой головой, держа шляпу в руке. Его спутники, граф Зубов и генералы Исленьев и Арсеньев, поневоле следовали его примеру.