Неточные совпадения
Я
заметил много исполинских
бабочек, потом что-то вроде ос, синих, с шерстью и с пятном на голове.
Аггей Никитич, конечно, всех этих мелочей не
замечал; одно только показалось ему странным, что когда он начал танцевать вальс с пани Вибель, то она не подделывалась под его манеру, а танцевала по-своему, в два приема, так что им едва возможно было протанцевать один тур; но с камер-юнкером, пригласившим после того пани Вибель и умевшим, конечно, танцевать вальс в два приема, она носилась по зале, как
бабочка.
Я
заметил, что он редко говорит: хорошо, плохо, скверно, но почти всегда: забавно, утешно, любопытно. Красивая женщина для него — забавная
бабочка, хороший солнечный день — утешный денек. А чаще всего он говорил...
Когда надоела музыка, он погнался за толпой желтых
бабочек, прилетавших к осоке на водопой, и сам не
заметил, как очутился опять возле брички.
Заметив на верхнем полу раскрасневшуюся молодую
бабочку, бывшую Настиной свахой, он выразительно кивнул ей головой и опять продолжал потчевание.
Недавно узнал я от одной достоверной особы, что в Калужской губернии, на реке Оке, производится с большим успехом следующее уженье. В июне месяце появляется, всего на неделю, по берегам Оки великое множество беленьких
бабочек (название их я позабыл). Рыбаки устроивают на песках гладкие точки и зажигают на них небольшие костры с соломой;
бабочки бросаются на огонь, обжигаются и падают, их
сметают в кучки и собирают целыми четвериками.
Обгорелых
бабочек крепко сминают с хлебом или тестом и шариками этой смеси насаживают крючки. Рыба берет на такую насадку с необыкновенной жадностью, и очень крупная: язи, голавли, лещи и даже окуни и судаки. Таким образом, в самое пустое время выходит славное и добычливое уженье. Должно
заметить, что окуни и судаки на хлеб никогда не берут, следовательно вся приманка заключается в
бабочках.
Время от времени слышатся также человеческие шаги… Они приближаются… Из мрака выступает человек с лысой головою, с лицом, выбеленным
мелом, бровями, перпендикулярно выведенными на лбу, и красными кружками на щеках; накинутое на плечи пальто позволяет рассмотреть большую
бабочку с блестками, нашитую на груди камзола; он подходит к мальчику, нагибается к его лицу, прислушивается, всматривается…
На иных — тоску наводит, другие — сердятся, ругают его, а одна
бабочка молодая
заметила...
«Ну, делай,
мол, как знаешь; тебя, видно, милая, не научишь. Дивлюсь только, — говорю, — одному, что какой это из вас такой новый завод пошел, что на грех идете, вы тогда с мужьями не спрашиваетесь, а промолчать, прости господи, о пакостях о своих — греха боитесь. Гляди, — говорю, —
бабочка, не кусать бы тебе локтя!»
Но, вглядевшись попристальнее, я
заметил, что это была не летучая мышь, а
бабочка,
бабочка огромная и непременно ночная.
Я
заметил ее поутру и подумал, что это лоскуточек клетчатого ситца или кисеи пристал как-нибудь к стене, — и боже мой, как обрадовался, когда разглядел, что это
бабочка.
Мне казалось, что ее можно отнести к одному из многочисленных видов
моли, принадлежащих к породе ночных
бабочек; но в описанных у Блуменбаха ее нет, да она и крупна для пород
моли.
[Очевидно, что мы ошибались: в числе ночных
бабочек находятся самые мелкие породы
моли.]
Вообще при внимательном рассмотрении можно было
заметить, что
бабочка уже много жила и много потеряла цветной своей пыли, следовательно, потеряла яркость и свежесть своих красок, точно полиняла.
Да, кстати: сухие
бабочки часто пропадают от
моли, — это сказал мне Фукс и советовал напоить их туловище камфарою, то есть помазать и покапать на них с кисточки камфарным спиртом.
Потом она появилась снова в зале, обнявшись с Ирочкой Трахтенберг, и я не
посмела отнять ее у нарядной
бабочки.