Неточные совпадения
— «Так, так, на это я согласен, это правда, никто не продаст хороших людей, и мужики Чичикова пьяницы, но нужно принять во внимание, что вот тут-то и
есть мораль, тут-то и заключена мораль: они теперь негодяи, а, переселившись на новую землю, вдруг
могут сделаться отличными
подданными.
— Сколько хотите… Впрочем, — прибавил он с мефистофелевской иронией в лице, — вы
можете это дело обделать даром — права вашей матушки неоспоримы, она виртембергская
подданная, адресуйтесь в Штутгарт — министр иностранных дел обязан заступиться за нее и выхлопотать уплату. Я, по правде сказать,
буду очень рад свалить с своих плеч это неприятное дело.
— Попугайте, — говорю, — их, отцы-благодетели, нашим батюшкой белым царем: скажите им, что он не велит азиатам своих
подданных насильно в плену держать, или, еще лучше, выкуп за меня им дайте, а я вам служить пойду. Я, — говорю, — здесь живучи, ихнему татарскому языку отлично научился и
могу вам полезным человеком
быть.
Спросят,
может быть: как же обязан поступить
подданный, который верит, что война несовместима с его религиею, но от которого правительство требует участия в военной службе?
Живя набегами, окруженные неприязненными племенами, казаки чувствовали необходимость в сильном покровительстве и в царствование Михаила Федоровича послали от себя в Москву просить государя, чтоб он принял их под свою высокую руку. Поселение казаков на бесхозяйном Яике
могло казаться завоеванием, коего важность
была очевидна. Царь обласкал новых
подданных и пожаловал им грамоту на реку Яик, отдав им ее от вершины до устья и дозволя им набираться на житье вольными людьми.
Шафиров говорит, что Петр «побужден
был острым и от натуры просвещенным своим разумом и новожелательством видеть европейские политизованные государства, которых ни он, ни предки его, ради необыкновения в том по прежним обычаям, не видали, дабы притом, получа искусство очевидное, потом, по прикладу оных, свои пространные государства как в политических, так и в воинских и прочих поведениях учредить
мог, також и своим прикладом
подданных своих к путешествию в чужие крап и восприятию добрых нравов и к обучению потребных к тому языков возбудить».
Сии гнусные, но к утешению доброго сердца малочисленные тираны, которые забывают, что
быть господином
есть: для истинного Дворянина,
быть отцом своих
подданных, — не
могли уже тиранствовать во мраке; луч мудрого Правительства осветил их дела; страх
был для них красноречивее совести, и судьба подвластных земледельцев смягчилась.
И между тем, объясняя, почему Петр давал своим учреждениям иностранные названия, г. Жеребцов говорит: «
Может быть, он делал это из желания показать своим
подданным, что он знает много языков; это придавало в то время блеск знания и тем самым увеличивало доверие к человеку, до такой степени образованному» (том II, стр. 103).
Благодарю великого Аббаса.
Его приязнь тем более ценю,
Что слышал я,
быть может ложно, будто
Он хочет мир с султаном заключить,
Иверию ж, подвластную нам землю,
И Александра,
подданного нам
Ее царя, теснит.
Не зная, что делать, он совещался с своими
подданными и не
мог без содрогания вздумать, как они
будут делить дворовых, к числу которых принадлежала и девичья.
— Я ничего не волнуюсь, — сердито огрызнулся Завалишин. — Я высказываю только то, что должен думать и чувствовать каждый честный русский
подданный.
Может быть, кто-нибудь со мной не согласен? Что ж, пускай мне возразит. Я готов с удовольствием выслушать противное мнение. Вот, например, господину Воздвиженскому кажется смешным…
Живя более чем скромно, он требовал того же от своих
подданных. Это
была не скупость, а благоразумие. Доказательством чему служит то, что государь до вступления своего на престол,
будучи великим князем, сам испытывал нужду доходившую до крайности, а потому, чтобы во время его царствования не
могли того же испытать его супруга и наследник, назначил им жалованье: супруге двести тысяч, наследнику сто двадцать тысяч, а супруге его пятьдесят тысяч рублей в год.
С своей стороны, Аристотель и дворский лекарь искусно объяснили властителю, что слух о несправедливом гневе его на знаменитого воеводу
может повредить ему в хорошем мнении, которое имеют об нем римский цесарь и другие государи; что гневом на воеводу великий князь дает повод другим
подданным своим
быть изменниками отечеству; что Холмского не наказывать, а наградить надо за его благородный поступок и что эта награда возбудит в других желание подражать такой возвышенной любви к родине.
Объяснялось это тем, что будто бы у светлейшего
было желание получить польскую корону, а по польским законам королем
мог быть гражданин и
подданный этого государства.
— Нет, царь. Не светел ты, потому что лицо твое хмуро и сурово. Я видела солнце, которое светло и могуче, от одного его луча идет столько тепла и света! Не знаю, мудр ли ты, но знаю, что Тот, Кто создал тебя и твоих
подданных, мудрее тебя. Нет, ты не прекрасен, царь: человек с такими глазами не
может быть прекрасным; я вижу кроткое, ласковое небо, оно — прекрасно, а не ты…
— Кто это сказал вам? Не беспокойтесь, не
может этого
быть, — начал их успокаивать Хрущев. — Государь, наверно, пощадит своих
подданных, притом же теперь все здесь успокоились, а раскаяние не только государь, но и Бог прощает.
— Я всегда
был, да и теперь глубоко убежден, что развитие умственных способностей
подданных может увеличить их благосостояние и доставить государству значение, влияние и вес. Ты, надеюсь, согласен со мной, Алексей Андреевич? — заключил свою речь государь.
«Его императорское величество, — сказано
было в этой конвенции, — с одной стороны соизволяя изъявить знаменитому мальтийскому ордену свое благоволение, внимание и уважение и распространить в областях своих заведение сего ордена, существующее уже в Польше и особливо в присоединенных ныне к Российской державе областях польских, и желая также доставить собственным своим
подданным, кои
могут быть приняты в знаменитый мальтийский орден, все выгоды и почести, из сего проистекающие; с другой стороны, державный мальтийский орден и „его преимущество“ гроссмейстер, зная всю цену благоволения его императорского величества к ним, важность и пользу такого заведения в Российской империи, и желая, со своей стороны, соответствовать мудрым и благотворительным распоряжениям его императорского величества всеми средствами и податливостью, совместными с установлениями и законами ордена, с общего согласия между высокодоговаривающими странами условились об установлении сего ордена в России».