Он посмотрел на заалевшее небо, на две молодые
могучие сосны, стоявшие особняком от остальных деревьев, подумал: «Днем сосны синеватые бывают, а какие они великолепно зеленые вечером», — и отправился в сад, с тайною надеждой встретить там Елену.
Кое-где по горе криво стоят тихие берёзки и осины, а наверху, на краю оврага, растёт
могучая сосна, выдвинула над нами широкие, чёрные лапы и покрыла нас, как шатром.
Неточные совпадения
На дачу он приехал вечером и пошел со станции обочиной соснового леса, чтоб не идти песчаной дорогой: недавно по ней провезли в село колокола, глубоко измяв ее людями и лошадьми. В тишине идти было приятно, свечи молодых
сосен курились смолистым запахом, в просветах между
могучими колоннами векового леса вытянулись по мреющему воздуху красные полосы солнечных лучей, кора
сосен блестела, как бронза и парча.
Высокие столетние
сосны с красными
могучими стволами стояли хмурою ратью, плотно сомкнувшись вверху зелеными вершинами.
Пётр Артамонов молча
сосал разноцветные водки, жевал скользкие, кисленькие грибы и чувствовал всем своим пьяным телом, что самое милое, жутко
могучее и настоящее скрыто в ярмарочной бесстыднице, которая за деньги показывает себя голой и ради которой именитые люди теряют деньги, стыд, здоровье. А для него от всей жизни осталась вот эта чёрная коза.
В сосновом лесу было торжественно, как в храме;
могучие, стройные стволы стояли, точно колонны, поддерживая тяжёлый свод тёмной зелени. Тёплый, густой запах смолы наполнял воздух, под ногами тихо хрустела хвоя. Впереди, позади, с боков — всюду стояли красноватые
сосны, и лишь кое-где у корней их сквозь пласт хвои пробивалась какая-то бледная зелень. В тишине и молчании двое людей медленно бродили среди этой безмолвной жизни, свёртывая то вправо, то влево пред деревьями, заграждавшими путь.
Ужасно я испугался, а пока мы тут подождали, не облегчит ли ему недуг, стала ночь; время осеннее, темное, место незнакомое, вокруг одни
сосны и ели
могучие, как аркефовы древеса, а отрок просто помирает. Что тут делать! Я ему со слезами говорю...
Перед ними, через узкую прогалину, с тропкой вдоль ее, вставали
могучие ели с синеющей хвоей. Иные, снизу обнаженные, с высохшими ветвями, казались издали
соснами. Позади стены хвойных деревьев протянулась полянка, густо-зеленого цвета, а там, дальше, шли кусты орешника и рябины. Кое-где стройно и весело высились белые стволы берез. Вправо солнце заглянуло на прогалину, шедшую узкой полосой, и цвет травы переходил в ярко-изумрудный.
Назади остались степи, местность становилась гористою. Вместо маленьких, корявых березок кругом высились
могучие, сплошные леса. Таежные
сосны сурово и сухо шумели под ветром, и осина, красавица осени, сверкала средь темной хвои нежным золотом, пурпуром и багрянцем. У железнодорожных мостиков и на каждой версте стояли охранники-часовые, в сумерках их одинокие фигуры темнели среди глухой чащи тайги.