Зато никогда в жизни не видал я такого
множества дичи. Я вижу, как дикие утки ходят по полю, как плавают они в лужах и придорожных канавах, как вспархивают почти у самого возка и лениво летят в березняк. Среди тишины вдруг раздается знакомый мелодический звук, глядишь вверх и видишь невысоко над головой пару журавлей, и почему-то становится грустно. Вот пролетели дикие гуси, пронеслась вереница белых как снег, красивых лебедей… Стонут всюду кулики, плачут чайки…
Неточные совпадения
Все это заморожено и везется в твердом виде; пельмени тоже, рябчики, которых здесь
множество, и другая
дичь.
Около нас во
множестве летали по взморью огромные утки, красноносые кулики, чайки, голуби и много мелкой
дичи.
Дичи неимоверное
множество, особенно фазанов и уток; они висят на дверях, лежат кучами на полу.
Тут начинаются так называемые у охотников «высыпки» — слово весьма знаменательное, употребляемое только для выражения внезапного появления, во
множестве, лучшей породы
дичи: вальдшнепов, дупельшнепов, бекасов и гаршнепов.
Все берега полоев были усыпаны всякого рода
дичью;
множество уток плавало по воде между верхушками затопленных кустов, а между тем беспрестанно проносились большие и малые стаи разной прилетной птицы: одни летели высоко, не останавливаясь, а другие низко, часто опускаясь на землю; одни стаи садились, другие поднимались, третьи перелетывали с места на место: крик, писк, свист наполнял воздух.
По моей усильной просьбе отец согласился было взять с собой ружье, потому что в полях водилось
множество полевой
дичи; но мать начала говорить, что она боится, как бы ружье не выстрелило и меня не убило, а потому отец, хотя уверял, что ружье лежало бы на дрогах незаряженное, оставил его дома.
Зная, что у нас много водится
дичи, он привез с собой и ружье, и собаку, и всякий день ходил стрелять в наших болотах, около нижнего и верхнего пруда, где жило
множество бекасов, всяких куликов и куличков, болотных курочек и коростелей.
В самом деле, то происходило в воздухе, на земле и на воде, чего представить себе нельзя, не видавши, и чего увидеть теперь уже невозможно в тех местах, о которых я говорю, потому что нет такого
множества прилетной
дичи.
Целый ряд высоких комнат с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб» с развешанными по стенам плохими моделями
дичи, с огромным резным буфетом, с большим круглым столом, на который лился целый поток света из висячей бронзовой лампы с молочным абажуром; зал с роялем,
множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков, скамеек, табуреток, стульев, с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах; гостиная, как водится, с шелковой мебелью и кучей ненужных вещей.