Неточные совпадения
— Что, как ваши
детки, моя
милая?
— Простите,
детки, отхожу. Ныне урок житию моему приспел. В старости обрел утешение от всех скорбей; спасибо вам,
милые.
Положил я,
детки, вам словечко сказать одно, небольшое, — продолжал он с тихой, прекрасной улыбкой, которую я никогда не забуду, и обратился вдруг ко мне: — Ты,
милый, церкви святой ревнуй, и аще позовет время — и умри за нее; да подожди, не пугайся, не сейчас, — усмехнулся он.
Прочти им, а
деткам особенно, о том, как братья продали в рабство родного брата своего, отрока
милого, Иосифа, сновидца и пророка великого, а отцу сказали, что зверь растерзал его сына, показав окровавленную одежду его.
А меня отец Анфим учил
деток любить: он,
милый и молчащий в странствиях наших, на подаянные грошики им пряничков и леденцу, бывало, купит и раздаст: проходить не мог мимо
деток без сотрясения душевного: таков человек.
— Потешь,
милый, мамыньку, учись! Вот она как о вас старается! И наукам учит, и именья для вас припасает. Сама недопьет, недоест — все для вас да для вас! Чай, немало денег на
деток в год-то, сударыня, истрясешь?
Ну, встретила я
деток ладонями по рожам — Мишка-то со страху сразу трезвый стал, а Яшенька,
милый, и лыка не вяжет, однако бормочет: «Знать ничего не знаю, это всё Михайло, он старшо́й!» Успокоили мы квартального кое-как — хороший он был господин!
Однажды волк бежал по лесу, увидел зайчика и говорит ему: «Заяц, а заяц, ведь я тебя съем!» Заяц стал проситься: «
Помилуй меня, волк, мне еще жить хочется, у меня дома
детки маленькие».
— Не знаю, не знаю, мой
милый. Ничего не знаю. Ну поезжай с Богом. Нет, постой… еще минуточку… Наклони ко мне ухо… Знаешь, о чем я жалею? — зашептала она, прикасаясь губами к моей щеке. — О том, что у меня нет от тебя
ребеночка. Ах, как я была бы рада этому!
Бессеменов. Битый час говорю я вам…
детки мои
милые, а, видно, нет у меня таких слов, чтобы сердца вашего коснулись… Один спиной меня слушает, другая ходит, как ворона по забору.
Акулина Ивановна (бежит вслед за мужем). Отец!
Милый ты мой! Несчастные мы! За что нас детки-то? За что казнили? (Уходит в свою комнату. Перчихин стоит посредине и недоумевающе моргая. Татьяна дикими глазами озирается вокруг, сидя на стуле у пианино. Из комнаты стариков доносится глухой говор.)
Знаешь ли ты, сколько крови из меня лилось после мучительства твоего? По шею рубаха-то в крови бывала! Вот почему не рожу, муж
милый! Как же ты можешь упрёки мне делать за это, а? Как же харе твоей не совестно смотреть-то на меня?.. Ведь убивец ты! Понимаешь ли — убивец! Убивал ты, сам убивал деток-то своих! а теперь меня упрекаешь за то, что не рожу…
«Красота везде неизреченная, — умиленно говорит старец Макар Иванович. — Травка растет, — расти, травка божия! птичка поет, — пой, птичка божия;
ребеночек у женщины на руках пискнул, — господь с тобой, маленький человечек; расти на счастье, младенчик!.. Хорошо на свете,
милый!»
— О, нет! Вы были всегда
милые, добрые
детки, — ласково потрепав по щечке княжну, произнесла она. — Я вас очень, очень люблю и знаю, что вы не огорчите вашу сердитую Fraulein, но другие находят, что я очень слаба с вами и что вы поэтому много шалите.
Катя помнила их два года назад. Счастливая,
милая семья на уютной своей дачке, с
детками, нарядными и воспитанными. Он тогда служил акцизным ревизором в Курске. У нее — пушистые, золотые волосы вокруг веселого личика. Теперь — лицо старухи, на голове слежавшаяся собачья шерсть, движения вульгарные. Распущенные грязные ребята с мокрыми носами, копоть и сор в комнатах, неубранные постели, невынесенная ночная посуда. И бешеные, злобные ссоры весь день.
— Сядьте, сядьте! — усаживал ее Теркин, не выпуская ее рук из своих. — Лгать не умеете!
Милая… Вы ведь
ребеночек. Дитятко! — так на деревне говорят. Не то что мы все, великие грешники!
— Жена для совета, теща для привета, а нет
милей родной матушки! — сказал он. — Ну а
детки есть? — продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять видимо огорчил его, и он поспешил прибавить: — Что ж люди молодые, еще даст Бог, будут. Только бы в совете жить…