Неточные совпадения
Из «
заведения» до нас доносился бестолковый говор угощающегося люда, смешанный с звоном чайной посуды и с звуками «miserere», [
помилуй мя, господи (лат.)] наигрываемого машиною.
— Из Московского университета изволили выйти? Знаю, сударь, знаю:
заведение ученое; там многие ученые мужи получили свое воспитание. О господи
помилуй, господи
помилуй, господи
помилуй! — проговорил почтмейстер, подняв глаза кверху.
Подхалюзин.
Помилуйте, Самсон Силыч,
заведение было у нас такое превосходное, и теперь должно все в расстройство прийти.
Помилуй, братец, — говорит, — ведь во всех учебниках будет записано: вот какие дела через Рюрика пошли! школяры во всех учебных
заведениях будут долбить: обещался-де Рюрик по закону грабить, а вон что вышло!"–"А наплевать! пускай их долбят! — настаивал благонамеренный человек Гадюк, — вы, ваше сиятельство, только бразды покрепче держите, и будьте уверены; что через тысячу лет на этом самом месте…
Ибо оно,
милая тетенька, целых шесть лет ставило этого юношу в пример, хвасталось им перед начальством, считало его красою
заведения, приставало к его родителям, не могут ли они еще другого такого юношу сделать…
— Я уговаривал ее: «Глафира, идем в губернию! Поступишь в хорошее
заведение, а я туда — котом пристроюсь». — «Нет, говорит,
милый! Там я буду, может, десятая, а здесь я — первая!» Верно — она первая!
Конечно, не обезьянничай мы перед Западом, не перенимай всего западно-европейского, наверное, мы даже бы не придумали своим умом, и это, несомненно, к нашей чести, такого
милого современного инквизиционного
заведения, как одиночная тюрьма.
Однажды вечером, в одном из увеселительных
заведений, куда она пошла попытать счастья с одной из своих новых подруг, «маленькой Муськой», как звали эту девушку, сокращая ее фамилию в том особом мирке «
милых, но погибших созданий» и их кавалеров, Феклуша встретила молодого человека, который искал, как почти все посетители «увеселительных
заведений», приключений.
Он был строг — и первый запретил телесные наказания в училище; он был строг — и когда директор
заведения предложил ему исключить одного ученика за значительную шалость из
заведения и сослать его юнкером на Аландские острова, он
помиловал виновного и по этому случаю сказал директору незабвенные слова, которые посчастливился я слышать из другой комнаты: «Поверь, Александр Дмитриевич, каждого из этих ребят легко погубить, но сделать их счастливыми не в нашей власти.
И, чтоб окончательно тронуть сердца русских, он как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без воспоминания о mа chère, mа tendre, mа pauvre mère, [моей
милой, нежной, бедной матери,] он решил, что на всех этих
заведениях он велит написать большими буквами...