Неточные совпадения
Видно было, как вдали копошатся люди, и казалось, что они бессознательно толкутся
на одном
месте, а не
мечутся в тоске и отчаянье.
Самгин осторожно выглянул за угол; по площади все еще
метались трое людей, мальчик оторвался от старика и бежал к Александровскому училищу, а старик, стоя
на одном
месте, тыкал палкой в землю и что-то говорил, — тряслась борода.
Я смотрел
на лодки,
на японские батареи: нигде никакого движения, только две собаки
мечутся взад и вперед и ищут
места спрятаться, да негде: побегут от выстрела к горам, а оттуда гонит их эхо.
Любитель-натуралист, по обыкновению, отправился в койку мучиться морскою болезнию; слуги ловили стулья, стаканы и все, что начало
метаться с
места на место; принайтавливали мебель в каютах.
Такие лудевы ставятся всегда в горах
на кабарожьих тропах. В изгороди
местами оставляются проходы, а в них настораживаются веревочные петли. Попав головой в петлю, испуганная кабарга начинает
метаться, и чем сильнее бьется, тем больше себя затягивает.
Точно маленькая щепочка, лодка наша
металась среди яростных волн. Порой казалось, что она бросается вперед, то будто стоит
на месте. Стало совсем темно. С трудом можно было рассмотреть, что делается рядом. Как автомат, не отдавая себе отчета, я откачивал воду из лодки и мало беспокоился о том, что она не убывала.
— Вот у меня
на дворе куры… Суетятся, по случаю солноворота; бегают,
мечутся,
места нигде сыскать не могут…
Эти трое — первейшие забавники
на базаре: они ловили собак, навязывали им
на хвосты разбитые железные вёдра и смотрели, смеясь, как испуганное животное с громом и треском
мечется по площади, лая и визжа. В сырые дни натирали доски тротуара мылом, любуясь, как прохожий, ступив в натёртое
место, скользил и падал; связывали узелки и тюрички, наполняя их всякою дрянью, бросали
на дорогу, — их веселило, когда кто-нибудь поднимал потерянную покупку и пачкал ею руки и одежду.
Едва только Василий Терентьевич, схватившись руками за козлы, кряхтя и накренив всю коляску, ступил
на подножку, как бабы быстро окружили его со всех сторон и повалились
на колени. Испуганные шумом толпы, молодые, горячие лошади захрапели и стали
метаться; кучер, натянув вожжи и совсем перевалившись назад, едва сдерживал их
на месте. Сначала Квашнин ничего не мог разобрать: бабы кричали все сразу и протягивали к нему грудных младенцев. По бронзовым лицам вдруг потекли обильные слезы…
Повторяю: везде, и
на улицах, и в публичных
местах, и в семьях — везде происходит процесс вколачивания «штуки». Он застает врасплох Удава, проливает уныние в сердце дяди Григория Семеныча и заставляет бестолково
метаться даже такую неунывающую особу, как кузина Наденька.
Потный, с прилипшей к телу мокрой рубахой, распустившимися, прежде курчавыми волосами, он судорожно и безнадежно
метался по камере, как человек, у которого нестерпимая зубная боль. Присаживался, вновь бегал, прижимался лбом к стене, останавливался и что-то разыскивал глазами — словно искал лекарства. Он так изменился, что как будто имелись у него два разных лица, и прежнее, молодое ушло куда-то, а
на место его стало новое, страшное, пришедшее из темноты.
По улице
метался сырой ветер, тени облаков ползали по земле, как бы желая вытереть лужи,
на минуту выглядывала луна, и вода в лужах, покрытая тонким льдом, блестела медью. В этот год зима упрямо не уступала
место весне; ещё вчера густо падал снег.
Её рассказы о дрянненьких былях города путали думы Артамонова, отводили их в сторону, оправдывали и укрепляли его неприязнь к скучным грешникам — горожанам.
На место этих дум вставали и двигались по какому-то кругу картины буйных кутежей
на ярмарке;
метались неистовые люди, жадно выкатив пьяные, но никогда не сытые глаза, жгли деньги и, ничего не жалея, безумствовали всячески в лютом озлоблении плоти, стремясь к большой, ослепительно белой
на чёрном, бесстыдно обнажённой женщине…
А умирать — пора. Не умереть, а именно умирать, освобождаться от жизни постепенно, непостыдно, сладко. Среди царящей суматохи, где слышатся голоса только бесчисленного множества темпераментов, где нападающие не знают,
на кого они нападают, а защищающиеся — от кого они обороняются, где нет речи об идеале, а
мечется в глаза только обнаженный факт борьбы, — в такой суматохе ничего лучшего не придумаешь, как схорониться в укромное
место и там — начать умирать.
Ему дали большую дозу опиума, он забылся; но в обед началось опять то же. Он гнал всех от себя и
метался с
места на место.
Кто живал зимою в деревне и знает эти длинные, скучные, тихие вечера, когда даже собаки не лают от скуки и, кажется, часы томятся оттого, что им надоело тикать, и кого в такие вечера тревожила пробудившаяся совесть и кто беспокойно
метался с
места на место, желая то заглушить, то разгадать свою совесть, тот поймет, какое развлечение и наслаждение доставлял мне женский голос, раздававшийся в маленькой уютной комнате и говоривший мне, что я дурной человек.
Кузьма спал, раскинувшись, тяжелым и беспокойным сном; он
метался головой из стороны в сторону и иногда глухо стонал. Его грудь была раскрыта, и я увидел
на ней,
на вершок ниже раны, покрытой повязкой, два новых черных пятнышка. Это гангрена проникла дальше под кожу, распространилась под ней и вышла в двух
местах наружу. Хоть я и до этого мало надеялся
на выздоровление Кузьмы, но эти новые решительные признаки смерти заставили меня побледнеть.
Мужики, ища виноватого,
метались то
на того, то
на другого; теперь они роптали
на Сухого Мартына, что негоже
место взял. Они утверждали, что надо бы тереть
на задворках, но обескураженный главарь все молчал и наконец, собравшись с духом, едва молвил: что они бают не дело, что огничать надо
на чистом
месте.
— Куда же нам теперь
метнуться? Разве
на крепость Ниеншанц [Крепость Ниеншанц была
на месте Петербурга,
на болотистых и лесистых берегах Невы.]. Догромить ее? — спросил он, ни к кому особенно не обращаясь.
А тот пользовался этим с безумием настоящего дикаря и довел свою азартность до того, что начал
метаться на своих, как
на чужих, и даже
на мертвых, В сем последнем роде, например, известен был такой случай, что когда в одном доме были вместе Ашинов и Розенгейм, и судьбе было угодно, чтобы генерал Розенгейм тут же внезапно умер, то он упал со стула прямо к ногам Ашинова, а этот вспрыгнул с своего
места и, щелкнув покойника рукой, вскричал...