Неточные совпадения
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее;
в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью; земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина
металась, мычала и ржала; не находя
в поле пищи, она бежала
в город и наполняла улицы.
День был неприятный. Тревожно
метался ветер, раздувая песок дороги, выскакивая из-за углов.
В небе суетились мелко изорванные облака, солнце тоже беспокойно суетилось, точно заботясь как можно лучше осветить странную фигуру китайца.
Самгин снимал и вновь надевал очки, наблюдая этот странный бой, очень похожий на игру расшалившихся детей, видел, как бешено
мечутся испуганные лошади, как всадники хлещут их нагайками, а с панели небольшая группа солдат грозит ружьями
в небо и целится на крышу.
Самгин посмотрел
в окно —
в небе, проломленном колокольнями церквей, пылало зарево заката и неистово
метались птицы, вышивая черным по красному запутанный узор. Самгин, глядя на птиц, пытался составить из их суеты слова неоспоримых фраз. Улицу перешла Варвара под руку с Брагиным, сзади шагал странный еврей.
Вообще, скажет что-нибудь
в этом духе. Он оделся очень парадно, надел новые перчатки и побрил растительность на подбородке. По улице, среди мокрых домов,
метался тревожно осенний ветер, как будто искал где спрятаться, а над городом он чистил
небо, сметая с него грязноватые облака, обнажая удивительно прозрачную синеву.
Из закоптевшей трубы столбом валил дым и, поднявшись высоко, так, что посмотреть — шапка валилась, рассыпался горячими угольями по всей степи, и черт, — нечего бы и вспоминать его, собачьего сына, — так всхлипывал жалобно
в своей конуре, что испуганные гайвороны [Гайвороны — грачи.] стаями подымались из ближнего дубового леса и с диким криком
метались по
небу.
С ним хорошо было молчать — сидеть у окна, тесно прижавшись к нему, и молчать целый час, глядя, как
в красном вечернем
небе вокруг золотых луковиц Успенского храма вьются-мечутся черные галки, взмывают высоко вверх, падают вниз и, вдруг покрыв угасающее
небо черною сетью, исчезают куда-то, оставив за собою пустоту.
С закатом солнца ветер засвежел,
небо покрылось тучами, и море еще более взволновалось. Сквозь мрак виднелись белые гребни волн, слабо фосфоресцирующие. Они с оглушительным грохотом бросались на берег. Всю ночь
металось море, всю ночь гремела прибрежная галька и
в рокоте этом слышалось что-то неумолимое, вечное.
Но я ходил
в церковь только
в большие морозы или когда вьюга бешено
металась по городу, когда кажется, что
небо замерзло, а ветер распылил его
в облака снега, и земля, тоже замерзая под сугробами, никогда уже не воскреснет, не оживет.
Степь да
небо. И мнет зеленую траву полудикий сын этой же степи, конь калмыцкий. Он только что взят из табуна и седлался всего
в третий раз… Дрожит, боится,
мечется в стороны, рвется вперед и тянет своей мохнатой шеей повод, так тянет, что моя привычная рука устала и по временам чувствуется боль…
Две звезды большие сторожами
в небесах идут. Над горой
в синем
небе чётко видно зубчатую стену леса, а на горе весь лес изрублен, изрезан, земля изранена чёрными ямами. Внизу — завод жадно оскалил красные зубы: гудит, дымит, по-над крышами его
мечется огонь, рвётся кверху, не может оторваться, растекается дымом. Пахнет гарью, душно мне.
Пламя крутилось и
металось во все стороны; иногда столб его, как огненный смерч, высоко уходил
в небо и крутился длинною спиралью.
То помни, Машенька, что ангелы небесные ликуют и радуются, когда языческая душа вступает
в ограду спасения, но все небесные силы
в тоске и печали
мечутся по
небу, ежели «приведенная» душа возвратится вспять и снова вступит на погибельный путь фарисейский.
Бело-серые тучи покрыли
небо, кругом стало мрачно; рванул ветер, и из туч посыпалась мелкая, частая крупа. Крупинки
метались в воздухе, прыгали по брустверу, по плечам и папахе нового часового. Сухие листья каоляна жалобно ныли вокруг стеблей.