Вся жизнь наша есть сплошное противоречие всему тому, что мы знаем и что мы считаем нужным и должным. Противоречие это — во всем: и в экономической, и государственной, и
международной жизни. Мы, как будто забыв то, что знаем, и на время отложив то, во что мы верим (не можем не верить, потому что это наши единственные основы жизни), делаем всё навыворот тому, чего требует от нас наша совесть и наш здравый смысл.
Неточные совпадения
Вынужденное всемирной историей обращение к интересам
международным, к историческим судьбам народов и их взаимоотношениям обращает также и внутрь
жизни каждого народа, повышает и укрепляет национальное самочувствие и самосознание.
Но после того, как началась мировая война, никто уже не может с презрением отвращаться от «
международного», ибо ныне оно определяет внутреннюю
жизнь страны.
Мировая война неизбежно обращает сознание к политике
международной и вызывает исключительный интерес к роли России в мировой
жизни.
Непонимание учения Христа в его истинном, простом и прямом смысле в наше время, когда свет этого учения проник уже все самые темные углы сознания людского; когда, как говорил Христос, теперь уже с крыш кричат то, что он говорил на ухо; когда учение это проникает все стороны человеческой
жизни: и семейную, и экономическую, и гражданскую, и государственную, и
международную, — непонимание это было бы необъяснимо, если бы непониманию этому не было причин.
Мы руководимся в экономических, государственных и
международных отношениях теми основами, которые были годны людям три и пять тысяч лет тому назад и которые прямо противоречат и теперешнему нашему сознанию и тем условиям
жизни, в которых мы находимся теперь.
В экономическом отношении проповедуется теория, сущность которой в том, что чем хуже, тем лучше, что чем больше будет скопления капитала и потому угнетения рабочего, тем ближе освобождение, и потому всякое личное усилие человека освободиться от давления капитала бесполезно; в государственном отношении проповедуется, что чем больше будет власть государства, которая должна по этой теории захватить не захваченную еще теперь область частной
жизни, тем это будет лучше, и что потому надо призывать вмешательство правительств в частную
жизнь; в политических и
международных отношениях проповедуется то, что увеличение средств истребления, увеличение войск приведут к необходимости разоружения посредством конгрессов, арбитраций и т. п.
Отношение к этому в нашем образованном обществе трояко: одни рассматривают это явление как нечто случайное, возникшее от особенного политического положения Европы, и считают его поправимым без изменения всего внутреннего строя
жизни народов, внешними дипломатическими
международными мерами.
Но и это противоречие ничто в сравнении с противоречием, которое в
международных сношениях восстало теперь перед людьми и под угрозой погибели и человеческого разума и человеческой
жизни требует разрешения. Это противоречие христианского сознания и войны.
Дело художественного образования привилось в Мюнхене более, чем где-либо в Германии, и к концу XIX века Мюнхен сделался центром новейшего немецкого модернизма. И вообще теперешний Мюнхен (я попадал в него и позднее, и последний раз не дальше как летом 1908 ji 1910 годов) стал гораздо богаче творческими силами, выработал в себе очень своеобразную
жизнь не только немецкой, но и
международной молодежи, стекающейся туда для работы и учения.