— Нет, Крестьян Иванович, мы лучше это оставим теперь, — отвечал господин Голядкин, опустив глаза в землю, — лучше отложим все это в сторону, до времени… до другого времени, Крестьян Иванович, до более удобного времени, когда все обнаружится, и
маска спадет с некоторых лиц, и кое-что обнажится.
От грома первая перекрестилась Софья, оставшаяся до самого появления Чацкого, когда Молчалин уже ползал у ног ее, все той же бессознательной Софьей Павловной, с той же ложью, в какой ее воспитал отец, в какой он прожил сам, весь его дом и весь круг. Еще не опомнившись от стыда и ужаса, когда
маска упала с Молчалина, она прежде всего радуется, что «ночью все узнала, что нет укоряющих свидетелей в глазах!»
Неточные совпадения
— Не о теле, а о душе говорю я! — грустно продолжала
маска, — не тело, а душа
спит… глубоко
спит!
Благодаря беготне дело сошло с рук благополучно; но затем предстояли еще и еще дела. Первое издание азбуки разошлось быстро, надо было готовиться к другому — уже без промахов. «Дивчину» заменили старухой и подписали: Домна; «Пана» заменили мужичком с топором за поясом и подписали: Потап-плотник. Но как
попасть в мысль и намерения «критики»? Пожалуй, будут сравнивать второе издание с первым и скажут: а! догадались! думаете, что надели
маску, так вас под ней и не узнают!
Попав в центр, где движение, по точному физическому закону, совершается медленнее, я купил у продавца
масок лиловую полумаску и, обезопасив себя таким простым способом от острых глаз Кука, стал на один из столбов, которые были соединены цепью вокруг «Бегущей».
Оно было как живое; вздрагивая, напрягаясь или
падая, причем трепет проходил по его поверхности, оно медленно покачивалось среди обступившей его группы
масок; роль амура исполнял человек с огромным пером, которым он ударял, как копьем, в ужасную плюшевую рану.
(1-я
маска входит быстро в волнении и
падает на канапе.)
(На канапе сидят две женские
маски, кто-то подходит и интригует, берет за руку… одна вырывается и уходит, браслет
спадает с руки.)
Падает третий, дальний, занавес, и за ним вырастает хор врачей и аптекарей в смешных и странных
масках.
…Уборная актеров в Пале-Рояле. И так же по-прежнему висит старая зеленая афиша, и так же у распятия горит лампадка и зеленый фонарь у Лагранжа. Но за занавесами слышны гул и свистки. В кресле сидит Мольер, в халате и колпаке, в гриме с карикатурным носом. Мольер возбужден, в странном состоянии, как будто пьян. Возле него — в черных костюмах врачей, но без грима, Лагранж и дю Круази. Валяются карикатурные
маски врачей.
Лагранж (сняв
маску, у рампы). Господа, господин де Мольер, исполняющий роль Аргана,
упал… (Волнуется.) Спектакль не может быть окончен.
Это вызвало со стороны княгини Д* ряд мероприятий, из которых одно было очень решительное и имело успех: она сначала прислала сказать доктору, чтобы он не смел к ней возвращаться из заразного дома; а потом, когда увидала, что он и в самом деле не возвращается, она прислала его звать, так как с нею случился припадок какой-то жестокой болезни, и наконец, через полтора месяца, когда пришла весна и природа, одевшаяся в зелень, выманила француза в лес, пострелять куропаток для завтрака тети, на него внезапно
напали четыре человека в
масках, отняли у него ружье, завернули его в ковер и отнесли на руках в скрытую на лесной дороге коляску и таким образом доставили его княгине…
Я взглянула на Пуд. Апатично-сонное лицо ее казалось какой-то широкой и плоской
маской безучастности. Бесцветные глаза
спали с открытыми веками. Ни единого проблеска мысли не было в этих тусклых зрачках.
Мужчина поднялся, вытянулся во весь рост и сорвал с себя
маску. Открыв свое пьяное лицо и поглядев на всех, любуясь произведенным эффектом, он
упал в кресло и радостно захохотал. А впечатление действительно произвел он необыкновенное. Все интеллигенты растерянно переглянулись и побледнели, некоторые почесали затылки. Евстрат Спиридоныч крякнул, как человек, сделавший нечаянно большую глупость.
И преклоняется человек, потому что нет сил нести себя, и нечем жить. Надевает на лицо
маску, страстно старается убедить себя, что это и есть его лицо. Но вдруг нечаянно
спадает маска, открывается на миг подлинное лицо, — и слышны странные загадочные речи...
Куртка обернулась… вижу: женщина в крошечной
маске. Я ее сейчас узнала. Это знаменитая L***. Она из актрис
попала теперь в простые камелии. Une femme abjecte, à ce qu'on dit [Подлая женщина, как говорят (фр.).]. И какая она дрянная вблизи… худая, как спичка. Губы накрашены до гадости.
Упали перед ним
маска и рука; эта, зацепившись за его шубу, казалось, не хотела пустить его от себя.
Николай Павлович делал смотры, парады, учения, ходил по маскарадам, заигрывал с
масками, скакал без надобности по России из Чугуева в Новороссийск, Петербург и Москву, пугая народ и загоняя лошадей, и когда какой-нибудь смельчак решался просить смягчения участи ссыльных декабристов или поляков, страдавших из-за той самой любви к отечеству, которая им же восхвалялась, он, выпячивая грудь, останавливал на чем
попало свои оловянные глаза и говорил: «Пускай служат.
Здесь были и легкие
маски женщин, и тяжелые головы фараонов, и задумчивые морды верблюдов, и хищные
пасти крокодилов.