Неточные совпадения
Сечь не
любила затруднять себя военными упражнениями и терять время; юношество воспитывалось и образовывалось в ней одним опытом, в самом пылу
битв, которые оттого были почти беспрерывны.
Козацкие ряды стояли тихо перед стенами. Не было на них ни на ком золота, только разве кое-где блестело оно на сабельных рукоятках и ружейных оправах. Не
любили козаки богато выряжаться на
битвах; простые были на них кольчуги и свиты, и далеко чернели и червонели черные, червонноверхие бараньи их шапки.
Ужели даром бился он в этой
битве и устоял на ногах, не добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера
любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
— Он презрительно махнул рукой и начал читать: «
Любить не тою фальшивою, робкою дружбою, которая живет в наших раззолоченных палатах, которая не устоит перед горстью золота, которая боится двусмысленного слова, но тою могучею дружбою, которая отдает кровь за кровь, которая докажет себя в
битве и кровопролитии, при громе пушек, под ревом бурь, когда друзья лобзаются прокопченными порохом устами, обнимаются окровавленными объятиями…
«Еще не знаешь ты, кто я.
Утешься! нет, не мирной доле,
Но
битвам, родине и воле
Обречена судьба моя.
Я б мог нежнейшею любовью
Тебя
любить; но над тобой
Хранитель, верно, неземной:
Рука, обрызганная кровью,
Должна твою ли руку жать?
Тебя ли греть моим объятьям?
Тебя ли станут целовать
Уста, привыкшие к проклятьям?» //..........
— Тому, что ты
любишь меня! А знаешь что, милый Гритлих, отец мой отдаст меня тому рыцарю, который отличится в
битве с русскими. Бернгард уверял меня, что я буду его. Как я рада! Он такой милый, добрый.
— Выслушайте меня! Они
любят друг друга, разлучить их, значит, убить обоих… Мое мнение: настичь русских, дать
битву, захватить Эмму и Гритлиха и…
Суворов, как мы знаем, не
любил придворные сферы. Самолюбивый до крайности, он рисковал затеряться между блестящими «екатерининскими орлами», а потому был в своей среде лишь на полях
битв, где ему уже и в описываемое нами время не было равных.
Когда шло дело о
битве, он
любил держаться в стороне; приятны ему были лавры, пожатые чужими руками.
И гости ждут, чтоб
битва началася.
Вдруг женская с балкона сорвалася
Перчатка… все глядят за ней…
Она упала меж зверей.
Тогда на рыцаря Делоржа с лицемерной
И колкою улыбкою глядит
Его красавица и говорит:
«Когда меня, мой рыцарь верный,
Ты
любишь так, как говоришь,
Ты мне перчатку возвратишь».