Неточные совпадения
Я стоял позади, глядел на его
лысину и на ямку в затылке, и для меня было ясно, как день, что этот слабый, больной
старик теперь в моих руках.
Старик сидел на стуле, упираясь ладонями в колени. Он снял с головы шапочку и вытирал
лысину платком. Очки его съехали на конец носа, он смотрел в лицо Евсея через них. Теперь у него две пары глаз; настоящие — маленькие, неподвижные, тёмно-серого цвета, с красными веками.
— Кузька! мотри не балакай с бабами-то подолгу, — крикнул вслед выезжавшей тележке среднего роста широкоплечий
старик,
лысину которого я заметил еще издали.
Какой-то
старик лет восьмидесяти, низенький, с большою бородой, похожий на гнома, не здешний, но, очевидно, причастный к пожару, ходил возле, без шапки, с белым узелком в руках; в
лысине его отсвечивал огонь.
Лоб у
старика — высокий, со взлизами
лысины, восходившей от висков, обнажая большие, заросшие шерстью, звериные уши.
Около постели, вздыхая, перешёптываясь, отирая дешёвые слезы, стояли девки, уже много набилось людей из села, в углу торчал, потирая
лысину, Левон, пьяный и скучный с похмелья, а на скамье сидел древний
старик Лукачёв, тряс жёлтой бородою и шепеляво бормотал, точно молясь...
Он поднял палку и ударил ею сына по голове; тот поднял свою палку и ударил
старика прямо по
лысине, так что палка даже подскочила. Лычков-отец даже не покачнулся и опять ударил сына, и опять по голове. И так стояли и всё стукали друг друга по головам, и это было похоже не на драку, а скорее на какую-то игру. А за воротами толпились мужики и бабы и молча смотрели во двор, и лица у всех были серьезные. Это пришли мужики, чтобы поздравить с праздником, но, увидев Лычковых, посовестились и не вошли во двор.
И теперь — это происходило на второй день праздника в трактире, в кухне — Егор сидел за столом и держал перо в руке. Василиса стояла перед ним, задумавшись, с выражением заботы и скорби на лице. С нею пришел и Петр, ее
старик, очень худой, высокий, с коричневой
лысиной; он стоял и глядел неподвижно и прямо, как слепой. На плите в кастрюле жарилась свинина; она шипела и фыркала и как будто даже говорила: «Флю-флю-флю». Было душно.
Офицер не отвечал ничего, но кивнул дружески в знак согласия, остановил своего коня, неуклюжего и неповоротливого; потом, дав ему шпоры, повернул к левой стороне кареты, наклонился к ней и осторожно постучался пальцами в раму. В ответ на этот стук выглянуло из окна маленькое сухощавое лицо
старика со сверкающими из-под густых бровей серыми глазами, с ястребиным носом, в парике тремя уступами, рыже-каштанового цвета, который, в крепкой дремоте его обладателя, сдвинулся так, что открыл
лысину вразрез головы.
Случалось и то в подобных изъявлениях особенного ее благоволения, что шаловливая ножка, будто ненарочно сваливая чалму с головы
старика, обнажала таким образом огромную сияющую
лысину.
Князь Василий в это время только что вернулся из какого-то заседания, а потому через несколько минут явился в кабинет супруги, блистая всеми регалиями. Это был высокий, красивый
старик — князю было под шестьдесят — с громадной
лысиной «государственного мужа» и длинными седыми баками — «одно из славных русских лиц».