Неточные совпадения
Разве три министра, один не министр, один дюк, один профессор хирургии и один
лорд пиетизма не засвидетельствовали всенародно в камере пэров и в низшей камере, в журналах и гостиных, что здоровый человек, которого ты видел вчера, болен, и болен так, что его надобно послать на яхте вдоль Атлантического океана и поперек Средиземного моря?.. «Кому же ты больше веришь: моему ослу или мне?» —
говорил обиженный мельник, в старой басне, скептическому другу своему, который сомневался, слыша рев, что осла нет дома…
— Ах, позвольте, сделайте милость, я не с вами и
говорю, — отбивался Препотенский, забегая с фронта. — Я
говорю — вам, верно, Англия нравится, потому что там
лорды… Вам досадно и жаль, что исчезли сословные привилегии?
Между тем в зале уже гремела музыка, и бал начинал оживляться; тут было всё, что есть лучшего в Петербурге: два посланника, с их заморскою свитою, составленною из людей, говорящих очень хорошо по-французски (что впрочем вовсе неудивительно) и поэтому возбуждавших глубокое участие в наших красавицах, несколько генералов и государственных людей, — один английский
лорд, путешествующий из экономии и поэтому не почитающий за нужное ни
говорить, ни смотреть, зато его супруга, благородная леди, принадлежавшая к классу blue stockings [синих чулок (англ.)] и некогда грозная гонительница Байрона,
говорила за четверых и смотрела в четыре глаза, если считать стеклы двойного лорнета, в которых было не менее выразительности, чем в ее собственных глазах; тут было пять или шесть наших доморощенных дипломатов, путешествовавших на свой счет не далее Ревеля и утверждавших резко, что Россия государство совершенно европейское, и что они знают ее вдоль и поперек, потому что бывали несколько раз в Царском Селе и даже в Парголове.
Королева Виктория пожелала
говорить с Овэном и узнать его систему; через посредство
лорда Мельбурна он был ей представлен.
Как парламент с его обстановкой и речами тогда еще молодых Гладстона и Дизраэли, так и митинг в одном из парков произвели на туристов впечатление. Особенно этот митинг в парке, где под открытым небом собралось до двухсот тысяч народа, которому какой-то оратор, взобравшийся на эстраду,
говорил целый час громоносную речь против
лордов и настоящего министерства. Толпа разражалась рукоплесканиями, выражала одобрение восклицаниями… и мирно разошлась.
— Помню, что старая моя няня Катерина в детстве моем
говорила, что мой учитель арифметики Шмидт да еще маршал
лорд Кейт знают, кто мои родители.
«Я помню только, —
говорила она в последнем своем предсмертном показании князю Голицыну, — что старая нянька моя, Катерина, уверяла меня, что о происхождении моем знают учитель арифметики Шмидт и маршал
лорд Кейт, брат которого прежде находился в русской службе и воевал против турок.
— Ах!
Лорды и джентльмены, ничего она не понимает, я вижу, эта миледи! Я
говорю, конечно, не о татарском иге и нашествии Батыя, а о тех мирных халатниках-татарах, которые ходят к нам на дворы для покупки разного хлама.