А между тем орлиным взором
В кругу домашнем ищет он
Себе товарищей отважных,
Неколебимых, непродажных.
Во всем открылся он жене:
Давно в глубокой тишине
Уже донос он грозный копит,
И, гнева женского полна,
Нетерпеливая жена
Супруга злобного торопит.
В тиши ночной, на
ложе сна,
Как некий дух, ему она
О мщенье шепчет, укоряет,
И слезы льет, и ободряет,
И клятвы требует — и ей
Клянется мрачный Кочубей.
Неточные совпадения
Чуть ли не грезилось мне тогда во
сне, что мы дальше не пошли, а так на мели и остались, что морское начальство в Петербурге соскучилось ждать, когда мы сдвинемся, и отложило экспедицию и что мы все воротились домой безмятежно спать на незыблемых
ложах.
Тут только я спохватился, что сплю не в лесу, а в фанзе, на кане и под теплым одеялом. Со сладостным сознанием я лег опять на свое
ложе и под шум дождя уснул крепким-крепким
сном.
Часов в девять мы легли около костра. Я долго и крепко спал. Но вот сквозь
сон я услышал голоса и поднялся со своего
ложа. Я увидел всех моих спутников и ороча, проворно собирающего свои вещи. Полагая, что пора вставать, я тоже стал собираться и потянулся за обувью.
И мечется на своем
ложе, видя во
сне, что и завтра ему предстоит веселиться точно тем же порядком.
Она безгрешных сновидений
Тебе на
ложе не пошлет
И для небес, как добрый гений.
Твоей души не сбережет!
Вглядись в пронзительные очи —
Не небом светятся они!..
В них есть неправедные ночи,
В них есть мучительные
сны!
И вот она, на
ложе хана
Коленом опершись одним,
Вздохнув, лицо к нему склоняет
С томленьем, с трепетом живым
И
сон счастливца прерывает
Лобзаньем страстным и немым…
Но по уходе пристава тоска обуяла еще пуще. Целую ночь метался он в огне, и ежели забывался на короткое время, то для того только, чтоб и во
сне увидеть, что он помпадур. Наконец, истощив все силы в борьбе с бессонницей, он покинул одинокое
ложе и принялся за чтение «Робинзона Крузое». Но и тут его тотчас же поразила мысль: что было бы с ним, если б он, вместо Робинзона, очутился на необитаемом острове? Каким образом исполнил бы он свое назначение?
У тебя над ночным
ложем я повешу смарагд, прекрасная моя: пусть он отгоняет от тебя дурные
сны, утешает биение сердца и отводит черные мысли.
Но дело обошлось без шептухи. Прежде чем она успела явиться в хоромы призывавшего ее боярина, сенные девушки и вновь наряженные мамы, обстоявшие
ложе спящей боярышни, стали замечать, что долгий
сон боярышни начинает проходить.
Временами ему казалось, что долго, в жару спал он где-то на солнцепеке и проснулся с болью в груди, потому что
сон был прекрасен и нежен, и видения, полные любовной грусти, прошли мимо его
ложа, а он проснулся в знойной тишине полдня, один.
Она замолкла, но не Саша: он
Кипел против отца негодованьем:
«Злодей! тиран!» — и тысячу имен,
Таких же милых, с истинным вниманьем,
Он расточал ему. Но счастья
сон,
Как ни бранись, умчался невозвратно…
Уже готов был юноша развратный
В последний раз на
ложе пуховом
Вкусить восторг, в забытии немом
Уж и она, пылая в расслабленье
Раскинулась, как вдруг — о, провиденье...
И Фома как-то странно смутился и ничего не возразил. А ночью, когда Иуда уже заволакивал для
сна свой живой и беспокойный глаз, он вдруг громко сказал с своего
ложа — они оба спали теперь вместе на кровле...
Красавица проснулась на заре
И нежилась на
ложе томной лени.
Но дивный
сон, но милый Гавриил
Из памяти ее не выходил.
Царя небес пленить она хотела,
Его слова приятны были ей,
И перед ним она благоговела, —
Но Гавриил казался ей милей…
Так иногда супругу генерала
Затянутый прельщает адъютант.
Что делать нам? судьба так приказала, —
Согласны в том невежда и педант.
И полились через солнце жаркие волны лучезарного Ярилина света. Мать-Сыра Земля ото
сна пробуждалася и в юной красе, как невеста на брачном
ложе, раскинулась… Жадно пила она золотые лучи живоносного света, и от того света палящая жизнь и томящая нега разлились по недрам ее.
Воскресение с телом есть переход от одного
сна к другому, как бы лишь перемена
ложа; истинное же воскресение вполне освобождает от тела, которое, имея природу противоположную душе, имеет и противоположную сущность (ούσίαν).
И был ли то
сон, была ль явь, сам он не знал того, — видит у своего
ложа святолепного старца в ветхой одежде, на шее золотой крест с самоцветными каменьями, такой дорогой, что не только у князя, да и в царской казне такого не бывало.
Этот человек поднимает его поутру с
ложа, ходит с ним неразлучно, сидит с ним за столом, у изголовья его постели, будит его во
сне; этот человек — Андрей Денисов.
Не отходя ко
сну, он наедине с собою, сидя на своем роскошном
ложе, припоминает мельчайшие подробности этой борьбы с сильным духом монахом.
В Москве между тем действительно жить было трудно. До народа доходили вести одна другой тяжелее и печальнее. Говорили, конечно, шепотом и озираясь, что царь после смерти сына не знал мирного
сна. Ночью, как бы устрашенный привидениями, он вскакивал, падая с
ложа, валялся посреди комнаты, стонал, вопил, утихал только от изнурения сил, забывался в минутной дремоте на полу, где клали для него тюфяк и изголовье. Ждал и боялся утреннего света, страшился видеть людей и явить на лице своем муку сыноубийцы.
Горбун проснулся, когда солнце уже довольно высоко стояло над горизонтом. Был девятый час утра. Горбун лениво поднялся со своего незатейливого
ложа. Непривычно поздний
сон, сопровождаемый кошмарами, видимо, утомил его и он проснулся с тяжелой головою.
В полночь он начал засыпать. Ему казалось, будто он во
сне слышит рыдания у окна своего. (Это рыдал Андрюша, прочитав ответ узника.) Но Антона так неугомонно, так сладко тянуло ко
сну, что он не имел сил превозмочь его и проспал на своем жестком
ложе до зари.