Неточные совпадения
— Да, это так; это несомненно так! — утверждал себя в это время вслух
патер. — Да, солнце и солнца. Пространства очень много… Душам роскошно плавать. Они все смотрят вниз:
лица всегда спокойные; им все равно… Что здесь делается, это им все равно: это их не тревожит… им это мерзость, гниль. Я вижу… видны мне оттуда все эти умники, все эти конкубины, все эти черви, в гною зеленом, в смраде, поднимающем рвоту! Мерзко!
Егор меньше всего походил на русского попа, а скорее на католического
патера; мягкий певучий голос и плавные движения делали это сходство поразительно близким, только в неподвижном выражении бледного
лица, в неестественно ласковой улыбке и в холодном взгляде больших глаз чувствовалось что-то ложное и неприятное.
Это был маленького роста кругленький человечек, с гладко выбритым розоватым
лицом, толстыми губами и маленькими бегающими глазками, подергивавшимися при взгляде на хорошенькую женщину такою маслянистою влагою, что вопрос о возможности ухаживания
патера Билли за миловидною Люси, заданный последней Генриеттой, видимо имел свои основания.
В тот момент, когда
патер Билли вошел в отворенную гарсоном дверь, молодой человек что-то с жаром говорил Груберу, но по бесстрастному
лицу иезуита нельзя было догадаться, интересуют ли его и в какой мере сообщения собеседника.
— Провидение дало нам над вами власть… Люди недальновидные назвали бы это случаем… От нас зависит разоблачить ваше самозванство и погубить вас в глазах двора и общества… Рядом с этой комнатой сидит старый
патер, — воспитатель покойного графа Свенторжецкого, готовый, по первому моему слову, принести покаяние и указать на свидетелей, знавших покойного графа в
лицо… Он не имел с вами ни малейшего сходства… Выбирайте между повиновением и позором.
И Лука Иванович, и m-me
Патера разом расхохотались. Князь представлял все в
лицах и старался даже подражать голосам учителя и ученика.
Тайну эту знали только пять
лиц: Иван Петрович Архаров, его жена, Каверин, Давыдов да католический
патер, воспитатель настоящего графа. Последний скоро исчез куда-то из Москвы.
На доске, под стеклом, в ореховой рамке, он прочел:"Юлия Федоровна
Патера"и очень скромно ткнул в пуговицу электрического звонка. Ему отворила горничная, уже не молодая, с худощавым, тонким
лицом, в темном платье. Таких горничных ему еще не приводилось видеть. Он скорее принял бы ее за гувернантку, если б на ней не было темного же фартука.
Он, действительно, не ударил в грязь
лицом и нашел какого-то католического
патера, на попечении которого был юноша, почти однолеток Осипа Петровича, умиравший в чахотке.