Неточные совпадения
— Простите, — сказал он тихо, поспешно, с хрипотцой. — Меня зовут — Марк Изаксон, да!
Лицо весьма известное в этом городе. Имею предупредить вас: с вами говорил мошенник, да. Местный парикмахер, Яшка Пальцев, да. Шулер, игрок. Спекулянт. Вообще —
мерзавец, да! Вы здесь новый человек… Счел долгом… Вот моя карточка. Извините…
— Да, какой-то дурачок, что, впрочем, не мешает ему стать
мерзавцем. Я только была в досаде, а то бы умерла вчера со смеху: побледнел, подбежал, расшаркивается, по-французски заговорил. А в Москве Марья Ивановна меня о нем, как о гении, уверяла. Что несчастное письмо это цело и где-то находится в самом опасном месте — это я, главное, по
лицу этой Марьи Ивановны заключила.
Тут пришла ему мысль поднести огонь прямо к
лицу «этого
мерзавца», поджечь и посмотреть, что тот сделает.
— Да,
мерзавцев много, — отрывисто и болезненно проговорила она. Она лежала протянувшись, недвижимо и как бы боясь пошевелиться, откинувшись головой на подушку, несколько вбок, смотря в потолок утомленным, но горячим взглядом.
Лицо ее было бледно, губы высохли и запеклись.
А затем действующие
лица так мало походили на живых людей, начиная с того, что резко разграничивались на два разряда — собственно героев и
мерзавцев по преимуществу.
Она вскочила, сделала движение убежать, но только закрыла
лицо руками и бессильно опустилась на свою скамейку. О, какой ты
мерзавец, Пепко!..
Суслов (разваливаясь на сене). «На земле весь род людской…» (Кашляет.) Все вы — скрытые
мерзавцы… «Люди гибнут за металл…» Ерунда… Деньги ничто… когда они есть… (дремлет.), а боязнь чужого мнения — нечто… если человек… трезв… и все вы — скрытые
мерзавцы, говорю вам… (Засыпает. Дудаков и Ольга тихо идут под руку. Она крепко прижалась к его плечу и смотрит в
лицо его.)
Шабельский. Да, я был молод и глуп, в свое время разыгрывал Чацкого, обличал
мерзавцев и мошенников, но никогда в жизни я воров не называл в
лицо ворами и в доме повешенного не говорил о веревке. Я был воспитан. А ваш этот тупой лекарь почувствовал бы себя на высоте своей задачи и на седьмом небе, если бы судьба дала ему случай, во имя принципа и общечеловеческих идеалов, хватить меня публично по рылу и под микитки.
Когда же я стал называть себя подлецом и
мерзавцем и полились мои слезы (я проговорил всю эту тираду со слезами), все
лицо ее передернулось какой-то судорогой.
У
мерзавца ни один мускул на
лице не дрогнул.
— Экой ты
мерзавец, старик… — равнодушно посмотрев в
лицо Тяпы, сказал ротмистр.
— Вы и всякий имеет полнейшее право презирать меня после того, что я наделал, и если бы я был на вашем месте, а в моей сегодняшней роли подвизался другой, то я, может быть, даже не стал бы с ним говорить. Что тут уж и рассказывать! Человек поступил совсем как
мерзавец, но поверьте… (у него задрожало все
лицо и грудь) поверьте, я совсем не
мерзавец, и я не был пьян. Да, я моряк, но я вина не люблю и никогда не пью вина.
Аматуров. При тебе два раза, а вот, может быть, в этом же саду, у этого
мерзавца Прихвоснева, каждый день видались; но все это — люби она там кого ей угодно, сколько угодно; но, главное, как она смела бросить мне портрет в
лицо!.. Она прямо тут рассчитала, что она женщина и что я ничем не могу отплатить ей за то… Не хлыст же взять и самое ее отдуть! Мы не в том веке живем.
— Ушла! Ушла! — закричал Петр Демьяныч, делая свирепое
лицо. — Где он,
мерзавец? Под столом? Постой же…
—
Мерзавцы, подлецы! — закричал старик, отстраняя от нее
лицо. — Губить армию, губить людей! За что́? Поди, поди, скажи Лизе.