Неточные совпадения
Сельскохозяйственной
литературы в то время почти не
существовало, а ежели в «Библиотеке для чтения» и появлялись ежемесячно компиляции Шелихова, то они составлялись поверхностно, по руководству Тэера, совершенно непригодному для нашего захолустья.
Я уже сказал выше, что читатель-друг несомненно
существует. Доказательство этому представляет уже то, что органы убежденной
литературы не окончательно захудали. Но читатель этот заробел, затерялся в толпе, и дознаться, где именно он находится, довольно трудно. Бывают, однако ж, минуты, когда он внезапно открывается, и непосредственное общение с ним делается возможным. Такие минуты — самые счастливые, которые испытывает убежденный писатель на трудном пути своем.
И тут ему прожужжали уши, что «факт» и убежденная
литература находятся в неразрывной связи, что первый сам по себе даже ничтожен и не мог бы появиться на свет, если б не
существовал толчок извне, который оживляет преступные надежды.
Выступала другая сторона дела:
существует русская
литература, немецкая, французская, итальянская, английская, классическая, целый ряд восточных, — о чем не было писано, какие вопросы не были затронуты, какие изгибы души и самые сокровенные движения чувства не были трактованы на все лады!
Возьми
литературу, которая
существует несколько столетий, и везде и все основано именно на этом, и так же будет, когда и нас с тобой не будет.
Он не обратил ни малейшего внимания на тот факт, что старые законы искусства, продолжая
существовать в учебниках и преподаваться с гимназических и университетских кафедр давно уж, однако, потеряли святыню неприкосновенности в
литературе и в публике.
Повторяю: в
литературе, сколько-нибудь одаренной жизнью, они не могли бы
существовать совсем, тогда как теперь они имеют возможность дать полный ход невнятному бормотанию, которым преисполнены сердца их. Наверное, никто их не прочитает, а следовательно, никто и не обеспокоит вопросом: что сей сон значит? Стало быть, для них выгода очевидная.
С другой стороны, во всякой же стране, за немногими исключениями,
существуют учреждения, обязанность которых главнейшим образом заключается в наблюдении, чтобы в
литературе не было допускаемо случаев так называемого превышения власти.
— Я, ваше превосходительство, записку составил, где именно доказываю, что в
литературе нашей, со смерти Булгарина, ничего, кроме тлетворного направления, не существует-с.
Но она есть, она
существует, и даже очень настоятельно стучится в двери
литературы.
А говоря об ее исторических судьбах, что же могли бы мы сказать интересного для современных читателей, когда общественные вопросы до самого последнего времени были чужды нашей
литературе, когда она держалась совершенно особняком и
существовала «для немногих»?
Одно из лиц Шекспира, не зная, чем унизить презренного противника, говорит ему: «Я сомневаюсь даже в твоем существовании!» Вы пошли далее, для вас несомненно, что русская
литература не
существует.
Существуют, конечно, и в наше время такие невежественные противники
литературы, которые желали бы запретить все, что хоть сколько-нибудь резко и колко.
Тогда химическая
литература по-русски почти что не
существовала.
Но и раньше, еще в"Рутении", я в самый разгар увлечения химией после казанского повествовательного опыта (вещица, посланная в"Современник") написал юмористический рассказ"Званые блины", который читал на одной из литературных сходок корпорации. И в ней они уже
существовали, но
литература была самая первобытная, больше немудрые стишки и переводцы. Мой рассказ произвел сенсацию и был целиком переписан в альбом, который служил летописью этих литературных упражнений.
Повторяю, отражения всех этих взглядов в легальной
литературе совершенно еще не
существовало, когда Михайловский начал свою полемику против них. Положение получилось оригинальное. Михайловский писал статьи против марксистов, марксисты засыпали его негодующе-возражающими письмами, Михайловский возражал на эти письма. Читатель был в положении человека, присутствующего при диалоге, где слышны речи только одного из участников.