— А я люблю ее… — добавил Леонтий тихо. — Посмотри, посмотри, — говорил он, указывая на стоявшую на крыльце жену, которая пристально глядела на улицу и стояла к ним боком, — профиль, профиль: видишь, как сзади отделился этот локон, видишь этот немигающий взгляд? Смотри, смотри:
линия затылка, очерк лба, падающая на шею коса! Что, не римская голова?
«Да, Леонтий прав: это — камея; какой профиль, какая строгая, чистая
линия затылка, шеи! И эти волосы так же густы, как бывало…»
Неточные совпадения
У ней был прекрасный нос и грациозный рот, с хорошеньким подбородком. Особенно профиль был правилен,
линия его строга и красива. Волосы рыжеватые, немного потемнее на
затылке, но чем шли выше, тем светлее, и верхняя половина косы, лежавшая на маковке, была золотисто-красноватого цвета: от этого у ней на голове, на лбу, отчасти и на бровях, тоже немного рыжеватых, как будто постоянно горел луч солнца.
Его поражала
линия ее
затылка и шеи. Голова ее казалась ему похожей на головы римских женщин на классических барельефах, на камеях: с строгим, чистым профилем, с такими же каменными волосами, немигающим взглядом и застывшим в чертах лица сдержанным смехом.
Желонерный офицер поручик Ковако, один из главных героев сегодняшнего дня, верхом на лошади носился взад и вперед вдоль этой
линии, выравнивая ее, скакал с бешеным криком, распустив поводья, с шапкой на
затылке, весь мокрый и красный от старания.
Бальное большое декольте оставляло открытыми спереди шею и верхнюю часть груди, а сзади весь
затылок и начало спины, позволяя видеть чистую
линию нежных полудетских плеч.
Не снимая дождевого плаща и сдвинув на
затылок фуражку, Гез оперся рукой о карту, водя по ней дымящимся концом сигары и говоря о значении пунктиров, красных
линий, сигналов.
Молодой, рыжий, с надвинутым на
затылок кепи офицер махнул белым платком, и двенадцать ружей блеснули на ярком утреннем солнце светлыми стволами и в одну
линию, параллельно земле, вытянулись впереди солдат, сделавших такое движение, будто бы они хотели достать концами острых штыков солдатика в саване, а ноги их примерзли к земле.
И думалось, глядя на его приплюснутый нос с широкими вывернутыми ноздрями, на его срезанный
затылок, животной
линией переходивший прямо в спину, что, если бы дать ему крепкие и быстрые ноги, он убежал бы в лес и зажил бы там таинственной лесной жизнью, полной игр, жестокости и темной лесной мудрости.