Неточные совпадения
Когда в трактирах ввели расчет на «марки», Петр Кирилыч бросил работу и
уехал на покой в свой богато обстроенный дом на Волге, где-то за Угличем. И сказывали земляки, что, когда он являлся за покупками в свой Углич и
купцы по привычке приписывали в счетах, он сердился и говорил...
Оливье не стало. Мариус, который благоговел перед сиятельными гурманами, служил и
купцам, но разговаривал с ними развязно и даже покровительственно, а повар Дюге уже не придумывал для
купцов новых блюд и, наконец,
уехал на родину.
Купцы-то, бывало, с ярмонки в скиты приедут, так ровно разахаются, как оно благочинно у нас там было, — ну, тоже всякий по силе-возможности и жертву приносил; а нынче в нашу сторону не по что и ездить; разве другой на «святые» места поглядеть полюбопытствует, прослезится, да и
уедет… так-то, сударь.
— Непременно, непременно! — подтвердил Петр Михайлыч. — Здесь ни один
купец не
уедет и не приедет с ярмарки без того, чтоб не поклониться мощам. Я, признаться, как еще отправлял ваше сочинение, так сделал мысленно это обещание.
За месяц до покушения Княжевич
уехал в Бухарест, пожил там, снова вернулся в Белград и стал жить в гостинице под видом приезжего
купца.
Подъехал на дрожках
купец, жирный и желтый, вылез из экипажа, отдал земной поклон, приложился, пожертвовал рубль, охая взобрался на дрожки и опять
уехал.
В Вологде мы жили на Калашной улице в доме
купца Крылова, которого звали Василием Ивановичем. И это я помню только потому, что он бывал именинник под Новый год и в первый раз рождественскую елку я увидел у него. На лето мы
уезжали с матерью и дедом в имение «Светелки», принадлежащее Наталии Александровне Назимовой.
Муров. Я давеча ошибся, а потом вспомнил. Так вот-с что:
купец Простоквашин вместе с приемышем своим, года три или четыре тому назад,
уехали в Астрахань по своим торговым делам; оба там захворали какой-то заразительной болезнью и умерли.
Кручинина. Ничего не известно, никто не знает. У кого только можно было спросить, я спрашивала. Некоторые помнят, что действительно были какие-то приезжие
купцы или мещане, а кто говорит, что и господа, что взяли ребенка и
уехали; а куда — никто не знает. Так и следов не осталось.
Дуняшка. Ей-богу, выскочили! Вот и
купец в мелочной лавочке видел. Порядили за гривенника извозчика и
уехали.
— После отхода поезда, с которым
уехал мой
купец, — говорил Бенни, — я, признаюсь, долго думал: зачем же этот человек взманивал меня, зачем он меня вез и что это такое он теперь сделал? Я ничего этого не мог себе разрешить и чувствовал только, что, вероятно, еще ни один революционер в мире не был поставлен в такое смешное, глупое и досадное положение, в какое поставлен был я. Я был жалок самому себе и самого себя ненавидел; но возвращаться не хотел. Меня словно что-то роковое неодолимо тянуло в Россию.
На половине дороги съехался он с знакомым
купцом и с ним вместе остановился ночевать. Они напились чаю вместе и легли спать в двух комнатах рядом. Аксенов не любил долго спать; он проснулся среди ночи и, чтобы легче холодком было ехать, взбудил ямщика и велел запрягать. Потом вышел в черную избу, расчелся с хозяином и
уехал.
От гостиницы они
уехали потому, что ничего стоящего там не было. И там простояли зря. Время тугое. Проезд средний, больше мелкий
купец. Помещики съезжаться начнут позднее, недели через три. К святкам подойдут и выборы.
Врач вышел из спальни, получил за визит и
уехал.
Купец передал на другой день бывшим на консилиуме докторам странное приказание. Те посоветовали исполнить. Больная выздоровела.
Дело было худо, но Баранщиков не сробел и с веселым духом переписался из мещан в
купцы, чтобы ему более верили; набрал у людей в долг кожевенного товара, выправил в январе 1780 года из нижегородского городового магистрата паспорт и
уехал на ярмарку, которая собирается на второй неделе Великого поста в Ростове.