Иван Иванович если попотчивает вас табаком, то всегда наперед лизнет языком
крышку табакерки, потом щелкнет по ней пальцем и, поднесши, скажет, если вы с ним знакомы: «Смею ли просить, государь мой, об одолжении?»; если же незнакомы, то: «Смею ли просить, государь мой, не имея чести знать чина, имени и отчества, об одолжении?» Иван же Никифорович дает вам прямо в руки рожок свой и прибавит только: «Одолжайтесь».
Неточные совпадения
Перед ним горка разбросанных сотенных, прикрытых большой золотой
табакеркой, со сверкающей большой французской буквой N во всю ее
крышку.
— И ведь знает, плут, — перебила ее Марфа Тимофеевна, — знает, чем ее прельстить:
табакерку ей подарил. Федя, попроси у ней табачку понюхать; ты увидишь,
табакерка какая славная: на
крышке гусар на коне представлен. Уж ты лучше, мать моя, не оправдывайся.
Потом обратил его подкладкой вверх и вновь покачал, вновь снял
крышку с генералом, заклеенным бумажкой, и, натащивши в нос табаку, закрыл, спрятал
табакерку и, наконец, сказал...
При слове «новую» у Акакия Акакиевича затуманило в глазах, и всё, что ни было в комнате, так и пошло пред ним путаться. Он видел ясно одного только генерала с заклеенным бумажкой лицом, находившегося на
крышке Петровичевой
табакерки.
Говоря это, чиновник поднес Ковалеву
табакерку, довольно ловко подвернув под нее
крышку с портретом какой-то дамы в шляпке.
В глубокой задумчивости глядя в окно, он нажал
крышку и, с удовольствием вдыхая в себя ароматичный запах, исходящий из
табакерки, погрузил в нее свой маленький шарообразный, немного смешной носик.
Старик закричал с испугу, выронив при этом из рук
табакерку, и фарфоровая с эмалевым портретом
крышка разбилась вдребезги.
В кармане его сюртука находилась дорогая старинная фарфоровая
табакерка, наполненная нюхательным табаком, и два раза в день — утром, встав с постели, и вечером, ложась спать, — добрый немец открывал
табакерку, доставшуюся ему по наследству от матери, с нарисованным на
крышке по фарфору ее портретом, и, погрузив в нее свой маленький шарообразный носик, он наслаждался некоторое время ароматным запахом табака.
Подарки состояли из прекрасной работы футляра для карт, севрской ярко-синей чашки с
крышкой и с изображениями пастушек, и из золотой
табакерки с портретом графа, который Пьер заказывал в Петербурге миниатюристу.