Неточные совпадения
Я отвернулся и быстрыми шагами стал спускаться с холма, на котором лежит Колотовка. У подошвы этого холма расстилается широкая равнина; затопленная мглистыми волнами вечернего
тумана, она казалась еще необъятней и как будто сливалась с потемневшим небом. Я сходил большими шагами по дороге вдоль оврага, как вдруг где-то далеко
в равнине раздался звонкий голос мальчика. «Антропка! Антропка-а-а!..» —
кричал он с упорным и слезливым отчаянием, долго, долго вытягивая последний слог.
Ее толкнули
в грудь. Сквозь
туман в глазах она видела перед собой офицерика, лицо у него было красное, натужное, и он
кричал ей...
Снова замешательство выразилось на лице девки. Прекрасные глаза подернулись как
туманом. Она спустила платок ниже губ и, вдруг припав головой к белому личику ребенка, державшего ее за монисто, начала жадно целовать его. Ребенок упирался ручонками
в высокую грудь девки и
кричал, открывая беззубый ротик.
Около Кузьменок подводы свернули на шоссе, а Липа пошла дальше. Уже светало. Когда она спускалась
в овраг, то уклеевские избы и церковь прятались
в тумане. Было холодно, и казалось ей, что
кричит всё та же кукушка.
«Тик-ток, тик-ток… — лениво стучал сторож. — Тик-ток…»
В большое старое окно виден сад, дальние кусты густо цветущей сирени, сонной и вялой от холода; и
туман, белый, густой, тихо подплывает к сирени, хочет закрыть ее. На дальних деревьях
кричат сонные грачи.
Ольга пошла
в церковь и взяла с собою Марью. Когда они спускались по тропинке к лугу, обеим было весело. Ольге нравилось раздолье, а Марья чувствовала
в невестке близкого, родного человека. Восходило солнце. Низко над лугом носился сонный ястреб, река была пасмурна, бродил
туман кое-где, но по ту сторону на горе уже протянулась полоса света, церковь сияла, и
в господском саду неистово
кричали грачи.
Они долго
кричали, по очереди,
кричали до тех пор, пока
в страшном отдалении от них
туман не засветился
в одном месте большим, желтым, бесформенным сиянием. Но это светящееся мутное пятно, казалось, не приближалось к ним, а медленно раскачивалось влево и вправо.
Иные певуны с иными песнями сменили их: только что закатится солнышко,
в озимях перепела затюкают,
в дымящемся белом
туманом болоте дергач [Болотная птица Rallus crex, иначе коростель.]
закричит, да на разные лады заведут любовные песни лягушки…
Мужчина грузный, пухлый, запотел; да как обхватило его
в лесу
туманом холодным, да ноги ободраны, — он и рассолодел. Стал его Жилин силой поднимать. Как
закричит Костылин...
— Так долго ли было до греха, доктор? — продолжал капитан. — И у нас по борту прошло судно… Помните, Степан Ильич? Если бы мы не услышали вовремя колокола… какая-нибудь минута разницы, не успей мы
крикнуть рулевым положить руль на борт, было бы столкновение… Правила предписывают
в таком
тумане идти самым тихим ходом… А я между тем шел самым полным… Как видите, полный состав преступления с известной точки зрения.
— Аль завидно, — отвечал Серега, приподнимаясь и довертывая около ног полы армяка. — Пущай! Эх вы, любезные! —
крикнул он на лошадей, взмахнув кнутиком; и карета и коляска с своими седоками, чемоданами и важами, скрываясь
в сером осеннем
тумане, шибко покатились по мокрой дороге.
— Эй, ты, фигура! —
крикнул толстый белотелый господин, завидев
в тумане высокого и тощего человека с жиденькой бородкой и с большим медным крестом на груди. — Поддай пару!
— К чёрту! —
крикнул ей вослед дирижер и, не прислушиваясь к ее шлепанью по грязи, запер дверь. Выгнав подругу
в холодный
туман, он улегся
в теплую постель и захрапел.
Другой страх, пережитый мною, был вызван не менее ничтожным обстоятельством… Я возвращался со свидания. Был час ночи — время, когда природа обыкновенно погружена
в самый крепкий и самый сладкий, предутренний сон.
В этот же раз природа не спала и ночь нельзя было назвать тихой.
Кричали коростели, перепелы, соловьи, кулички, трещали сверчки и медведки. Над травой носился легкий
туман, и на небе мимо луны куда-то без оглядки бежали облака. Не спала природа, точно боялась проспать лучшие мгновения своей жизни.
— Да или нет, да или нет, да или нет! —
кричал он еще
в то время, как княжна, как
в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.